Джей ощутил глубокое чувство вины.
– Я никогда не полюблю другую женщину вместо моей жены, – осторожно сказал он. – Джейн невозможно заменить.
Она кивнула, думая, что он ее предупреждает. Она не понимала, что он говорит эти слова самому себе, упрекая себя за ту радость, которую он пережил с юной индианкой в лесах, так далеко от дома, за то безудержное чувство свободы от груза ответственности и рутины обычных дней.
– Я не надеюсь на любовь, – просто сказала Эстер, повернувшись к нему. – Я думала, что мы можем помочь друг другу. Мы могли бы стать… товарищами.
Джей посмотрел на нее. И впервые увидел ее, стоящую в дверях, в раме темного дерева. Простое лицо, гладкий белый чепец, умные черные глаза, твердо очерченный подбородок…
– Да что же могло навести его на эту мысль? – спросил Джей.
– Полагаю, что я, – сказала она со слабым проблеском улыбки. – Меня бы это очень устроило. Возможно, первое удивление пройдет, и тогда вам покажется, что все это и для вас не лишено смысла.
Он проводил ее взглядом и, когда она притворила за собой дверь, открыл письмо.
Мой дорогой сын!
Я составил завещание, по которому Ковчег полностью переходит к тебе. Надеюсь, он принесет тебе много радости. Надеюсь, Малыш Джон получит его после тебя, как ты получаешь его от меня, и имя Традескантов всегда будет что-то значить для людей, любящих свои сады.
Если я умру прежде, чем ты вернешься, да пребудет с тобой моя любовь и благословение. Я собираюсь присоединиться к твоей матери и к двум моим господам, сэру Роберту и герцогу. И я готов к этому путешествию. Не горюй обо мне, Джей, я прожил долгую жизнь, и такой жизни многие могут позавидовать.
Молодая женщина по имени Эстер Покс – весьма благоразумная особа, и у нее недурное приданое. Я говорил с ней о тебе и верю, что из нее получится хорошая жена для тебя и хорошая мать для детей. Не могу сказать, что она – вторая Джейн, потому что второй Джейн быть не может. Но она открытая и добрая молодая женщина, и думаю, что тебе нужна именно такая спутница жизни.
Конечно, решать тебе. Но если бы я дожил до дня твоего возвращения, я бы представил тебе ее с моими наилучшими рекомендациями.
Прощай, мой сын, мой дорогой сын!
Джей сидел тихо и смотрел, как тлеющие поленья в камине мерцают и вспыхивают, превращаясь в ажурное кружево сухого пепла.
Он думал об отце, о том, с какой решимостью он заботился обо всем. Это проявлялось и в безупречной организации питомника для растений, и в грядках для рассады, и в том, как тщательно он полол, как аккуратно подрезал деревья, и в бесконечной возне с его любимыми вьющимися растениями – он их то подвязывал, то формировал рост по-новому.
Его