– Как она может быть в безопасности рядом с вами? – быстро возразила мать. – Она не ребенок, хотя такая хрупкая. Ей уже почти тринадцать, к тому времени, как вы вернетесь, она уже будет женщиной. Женщине из племени поухатанов опасно жить в городе среди белых мужчин.
Джей задумался ненадолго, а потом очертя голову сделал следующий шаг, не думая, от всего сердца, неискушенного сердца.
– Я женюсь на ней, – пообещал он. – Она станет моей женой и будет в безопасности рядом со мной, и у нее будет здесь свой дом и поля. Я построю дом рядом с рекой, и Сакаханне нечего будет бояться.
Он говорил с матерью, но смотрел на дочь. Она залилась густым розовым румянцем – от смуглого лба, запятнанного медвежьим жиром у линии темных волос, до грубого ворота рубахи.
– Ты согласна? – мягко спросил ее Джей. – Я старше тебя и мог бы быть твоим отцом, знаю. Да, я не понимаю ваших обычаев. Но способен дать тебе защиту и построить для тебя дом.
– Согласна, – очень тихо сказала она. – Я хочу стать твоей женой.
Старшая женщина протянула Джею руку, и он ощутил пожатие ее загрубевшей ладони. Потом она взяла за руку свою дочь и соединила их руки.
– Когда вы вернетесь, Сакаханна будет вашей женой, – пообещала индианка.
– Обещаю, – сказала девочка.
– Обещаю, – поклялся Джей.
Женщина отпустила их руки и отвернулась, будто ей больше нечего было сказать. Джей проводил ее взглядом, потом повернулся к Сакаханне. За недели путешествия и жизни в походном лагере она казалась ему одновременно и доброй приятельницей, и верным товарищем, и изысканной незнакомкой, девушкой, которая вот-вот расцветет, девственницей, которая станет его женой.
Осторожно, как если бы он пересаживал сеянец, он дотронулся до ее щеки, провел пальцем по линии скулы. Она задрожала, почувствовав его прикосновение, но не двинулась ни вперед, ни назад. Она позволила ему ласкать ее лицо только на мгновение. Потом резко повернулась и бросилась прочь от него.
– Возвращайся скорее! – крикнула она на бегу.
Джей почти не различал ее в темноте, она быстро шла за матерью, только ее полотняная рубаха светилась в темноте.
– Возвращайся в хорошее время, в сезон урожая, и я встречу тебя и сделаю для тебя большой пир! И мы построим наш дом до того, как придет зима!
– Я вернусь! – повторил Джей.
Она исчезла. На рассвете корабль поднял паруса, и в тот день Джей больше не видел ее.
Лето 1638 года, Лондон
Корабль Джея прибыл в лондонские доки на рассвете в начале апреля.
Сонный Джей, завернувшись в походный плащ и натянув на голову шапку, выбрался из каюты на холодный английский воздух. Бездельничающий возница у причала привязывал торбу с овсом к морде дремлющей лошади.
– Свободен? – прокричал Джей вниз с палубы.
Тот посмотрел наверх:
– Ага!
– Поднимайся