А я, наконец, поняла ценность своей вненаходимости и в родной, и в чужой системах музыкального образования и работаю так, как мне подсказывает опыт и совесть.
Глава вторая
Как вывести ученика из малого времени урока на орбиту большого времени мироустройства
Юные скрипачи встречаются с музыкой эпохи барокко в очень раннем возрасте, сначала играя разрозненные танцы из барочных сюит, а вскоре и берутся за произведения барочных гигантов: Баха, Генделя, Телемана, Корелли, Вивальди, Тартини. Невероятное количество прекрасной музыки, написанной для скрипки в то время, кажущаяся техническая легкость исполнения текстов и амбиции педагогов подталкивают их включать в программы учеников произведения, презентация которых требует от учителей обширных и глубоких знаний не только по своему предмету, умения представить произведения под абстрактными названиями «концерт» или «соната» таким образом, чтобы у ученика не возникло отторжения от непонимания, а наоборот, подогрело его исследовательский и человеческий интерес к музыке, написанной триста лет назад.
Смею надеяться, что пути разрешения этой проблемы: выведение учеников на высокие орбиты познания музыки через инструмент и познания мироустройства через музыку волнуют многих думающих педагогов.
Слегка перефразируя известную мудрость, хочется сказать, что горизонт легче увидеть, поднявшись на плечи великанов. Изучение текстов таких мыслителей, как М. М. Бахтин, который напрямую не занимался практической музыкальной деятельностью (но читал некоторое время философию музыки в Витебской консерватории), может дать невероятный импульс для интереснейших открытий педагогам-практикам, часто по разнообразным причинам замыкающихся в узких рамках чисто инструментальных целей и задач, придерживающихся принципа: нас так учили. Традиции, как и все на свете, могут быть хорошими и плохими, и время от времени следует подвергать ревизии все, даже самые неприкасаемые аксиомы, коих в музыкальной педагогике скопилось достаточно.
Одна из таких аксиом: музыка понятна без слов, у нее есть собственный выразительный язык, который понятен всем без исключения. Ее содержание не поддается переводу на человеческий язык, потому что он бессилен передать тончайшие движения музыки.
Это