Под удивлённым взглядом Константина Ивановича Исаак тяжело вспоминал всё это. Поморщился как от изжоги. Изжога и в самом деле одолевала его. Тихо сказал: «Извините».
Константин Иванович вышел в коридор. Перельман зачадил своей махоркой. Просто невозможно было дышать.
В глубине фабричного коридора видна фигура Кудыкина. Ещё помнится его давешний гаденький взгляд. Кудыкин разговаривает с каким-то незнакомым мужиком. Григорьев слышит их разговор.
Незнакомец презрительно: «Развалили большевички фабрику». Кудыкин подвывая: «И пошто прогнали господина Рябушинского!?»
На другой день в восемь утра Константин Иванович уже сидел напротив своего начальника. Он сообщил, что виделся с мужиками из села Великое. Мужики сказали, что ещё раз ходили к ближним местам, где сложены дрова. И что придётся версту тащить брёвна на себе, чтобы добраться до сухого места, где будут стоять телеги. И потому надо по восемь аршин полотна.
Последняя фраза буквально выскочила изо рта старшего счетовода как пулемётная очередь. Не задумываясь, Перельман ответил: «Да». Но через секунду ехидно добавил: «Ну, уж прямо версту тащить. Полверсты – ещё поверю. Наш мужик своего не упустит. Пошлём с возчиками товарища из фабричного комитета, – зло скривил свои тонкие губы, – доверяй, но проверяй».
Три дня возчики из села Великое вывозили дрова по весенней распутице. Фабрика, простоявшая неделю, снова заработала. И каждый возчик получил свои восемь аршин льняного полотна. Обычно, весной и летом крестьяне отказывались доставлять дрова для фабрики. Посевная и другие полевые работы. А уж осень и подавно. Осень год кормит.
А нынче дров должно было хватить до июля. Дальше заглядывать было страшновато. Какое-то тревожное напряжение чувствовалось в воздухе. Рабочие ходили злые, недовольные зарплатой. Фабрика то и дело прекращала работу. Перельман был излишне нервным. Константин Иванович видел, что комиссар чего-то не договаривает.
И вот на Локаловскую фабрику явились нежданные гости из Ярославля: Греков – начальник уголовного розыска и с ним несколько суровых милиционеров в кожанках, перетянутых ремнями. Не здороваясь, объявили Перельману, что приехали арестовать счетовода Григорьева К. И. за сговор с крестьянами, вывозившими фабричный лес. Пять возчиков, якобы, получили по восемь аршин полотна. На самом деле они получили по пять аршин. Остальное полотно досталось кому? «А это ясно и младенцу! Кто договаривался с возчиками? – орал Греков, – Григорьев. Вот у него и найдём это полотно. Вот Вам, Перельман, и спецы из «бывших», которые Вам так нужны». Перельман молча слушал крик Грекова. А когда прозвучало: «спецы из бывших», которые Вам так нужны», мелькнула в его голове мысль: «И у нашей охранки есть на фабрике свои стукачи». На секунду, показалось, Греков захлебнулся словами. И эта секундой воспользовался комиссар Перельман.