– Навряд ли она расстроилась из-за дедушки, – рассеянно произнесла я, принимая из рук отца бечёвку и пытаясь выманить белоснежный комок из-под кровати. – Миссис Кинтор не вызывала никого по имени Грейблум. Мама огорчилась из-за человека по имени Ричард Фергюсон.
Мои усилия наконец увенчались успехом – леди Снежинка не выдержала длительной осады и выскочила из своего укрытия, угодив прямиком в мои ладони, отчего я, счастливо рассмеявшись, закружилась по комнате, прижимая к груди свою любимицу.
Оказавшись неистощимым выдумщиком по части трюков с бечёвкой и приманкой, какое-то время отец ещё присутствовал в моей комнате, продолжая восхвалять сообразительность Снежинки и смеясь вместе со мной над свирепыми нападениями неутомимого создания. Когда же он оставил нас вдвоём, то я далеко не сразу поняла всю чудовищность совершённого мною проступка. Будучи всецело поглощена игрой с котёнком и расслабленной беседой с отцом, я потеряла всякую осторожность и нарушила обещание хранить тайну!
Осознание собственного предательства придавило меня к земле, будто тяжёлый камень. В полном отчаянии я подошла к дверям материнской спальни и долгое время стояла перед ними, не решаясь постучать и нарушить её покой. Так и не найдя в себе сил признаться в содеянном, я укрылась в своей комнате и принялась ожидать справедливой кары за свою несдержанность.
Прошло несколько дней, в течение которых мать не покидала свою спальню. Толстый и одышливый мистер Джефферсон запретил беспокоить её, поэтому я была лишена возможности повиниться перед ней и выяснить, как сильно она на меня сердится.
Множество раз я прокрадывалась в будуар и, приникнув ухом к стене, пыталась уловить, что происходит в комнате, но там всегда было тихо. Из разговоров горничных, подслушанных мной, я поняла, что на этот раз разлад между моими родителями достиг небывалой силы. Однажды, когда я пряталась в кладовой, то услышала, как миссис Дин сказала, обращаясь к Абигайль: «Попомни мои слова, это затишье перед бурей. Случится что-нибудь ужасное, вот увидишь. Теперь уж недолго ждать осталось!»
В те редкие дни, когда я виделась с отцом за обедом или ужином, он вёл себя предупредительно и отстранённо, ничем не напоминая того весельчака, с которым мы вместе хохотали над проделками Снежинки. Замечая его холодность, я старалась реже попадаться ему на глаза, проводя больше времени в своей комнате или на третьем этаже жилой части дома. Теперь со мной рядом всегда находился пушистый комочек, готовый принять участие во всех моих играх, а это означало, что даже будучи предоставлена самой себе, я не чувствовала себя одинокой. Леди Снежинка обладала лучшими чертами настоящего друга – была весела, неназойлива и способна утешить меня в минуты уныния своей незатейливой кошачьей песенкой.
Но надо признать, что в Хиддэн-мэнор и вправду