В это время по комнате словно пронёсся мощный сквозняк, от которого затрепетало пламя свечей и на стенах заплясали грозные тени. Когда больше половины свечей погасло, леди в одинаковых шляпках вскрикнули и вскочили на ноги, а кто-то из джентльменов, кажется, это был мистер Кэмпбелл, начал отчаянно дёргать за сонетку, вызывая прислугу.
Я была донельзя встревожена состоянием матери, а кроме того, пребывала в растерянности из-за странных событий этого вечера, поэтому наблюдала за происходящим так безучастно, будто спала и видела сон наяву.
Никто из присутствующих не обращал на меня внимание. Когда горничные Абигайль и Мэри вошли в комнату, то, сразу разобравшись в ситуации, увели рыдающую мать, шёпотом споря о том, нужно ли сообщать о происшествии мистеру Вордсворту. Гости матери, чрезвычайно взбудораженные, начали расходиться, стараясь не смотреть друг на друга.
Я обратила внимание – перед тем, как покинуть комнату, они подходили к миссис Кинтор и что-то вкладывали в её раскрытую ладонь, благодаря кивком или поклоном. Она покинула гостиную последней, бросив на меня встревоженный взгляд исподлобья.
Глава 5
После того как мать увели наверх и послали за доктором, а гости в спешном порядке покинули Хиддэн-мэнор, я на какое-то время оказалась предоставлена самой себе. Забравшись с ногами на диван, стоящий возле потухшего камина, я не могла оторвать взгляд от оплывающих свечей, радуясь своему уединению и возможности обдумать то, что произошло этим вечером.
Ричард и Эмили Фергюсон… Я могла поклясться, что никогда ранее не слышала от матери упоминаний об этих людях. Кто они и кем приходятся моей матери? Почему её так взволновало известие о том, что Ричард Фергюсон жив? Какие эмоции скрывались за последующим после этого нервным припадком – смертельный испуг, отчаяние или невероятная радость?
Эти мысли вихрем проносились в моей голове, пока я совершенно неподвижно сидела в полумраке, за границей света, который давало колеблющееся пламя свечей. Перед моим внутренним взором стояло потрясённое лицо матери, когда она, не веря своим ушам, бледными губами прошептала: «Жив?..», и её глаза превратились в два бездонных колодца, на дне которых заплескалось безумие? Радость?
Я поймала себя на мысли, что ни я, ни мой отец никогда не вызывали у моей матери таких ярких эмоций, и этот факт заставил меня испытывать к неизвестному Ричарду Фергюсону глухую неприязнь. В тот момент таинственный незнакомец представлялся кем-то вроде мошенника и злодея, который собирался похитить законно причитающиеся мне крупицы материнского внимания и заботы.
Комкая подол платья и отрывая от него в бессознательной ярости ветхую тесьму, я не сразу услышала шаркающие шаги нянюшки Бейкер, которая вошла в малую гостиную с недовольным и встревоженным выражением на лице. Порыв сквозняка из-за открытой двери тотчас же погасил бо́льшую часть свечей, отчего няня громко вскрикнула и тут же разразилась неразборчивой бранью.
Опасаясь разгневать нянюшку ещё сильнее, я предпочла не заставлять