– Если я что и понимаю в своей профессии, так это то, что истории, подобные вашей, всегда находят живой отклик в сердцах слушателей и зрителей. Посудите сами! Вы в общем и целом обычная молодая женщина, одна из многих сотен тысяч других. И вдруг, в одно мгновение, вся ваша жизнь перевернулась. Вы остались живы, но прошлое стерлось из вашей памяти. Многие сказали бы: «Какое счастье!», но есть и другие, кто считает потерю памяти настоящей трагедией. Да! Судьба подарила вам второй шанс. Но вы же сами не просили ее о таком подарке! И вот все эти люди читают о вас и думают: «А что сделал бы я, оказавшись на ее месте? Что?!» Получается, что вы – это они, а они – это вы. Во всяком случае, так они думают, когда видят вас на экране телевизора.
– Понятно. Мне все понятно.
Да, мне все понятно, и я все знаю! Хочется чего-нибудь веселенького.
– Едва ли Андерсон согласится на участие в этом проекте, – добавляю я с сомнением в голосе. – Он теперь не ищет славы. Скорее прячется от нее.
Насколько мне известно, в самом начале прошлой недели Андерсона выписали из реабилитационного центра: процесс восстановления всего организма протекал у него поистине на астрономических скоростях. Он уже вернулся в Нью-Йорк, чтобы немного акклиматизироваться в домашней обстановке, прийти в себя, а заодно и поразмышлять над тем, сможет ли он продолжить свою прежнюю жизнь после того, как она сделала такой крутой вираж. Из Бостона на помощь к нему приехали мать и сестра.
Он звонил мне вечером два дня тому назад, уже после своего возвращения к себе. Я в это время как раз смотрела фильм «Роковое влечение». Ерунда полнейшая! Напрасно послушалась совета. Хотя, с другой стороны, считается классикой жанра мелодрамы. А тут еще и Рори рассказала мне, что в детстве мы часто смотрели этот фильм, и особенно часто пересматривали всякие сексуально-оптические сценки, и при этом всякий раз испуганно хихикали, накручивая самих себя, частично потому, что заранее знали, что вот сейчас будет это и это, а потому хихикать начинали уже заранее.
Когда зазвонил мой мобильный, я как раз смотрела очередную душещипательную сцену, попутно примеряя ее к собственной жизни. Прежние сомнения относительно Питера снова всколыхнулись во мне, вопреки всем маминым витиеватым рассуждениям о всепрощении и несмотря на все мольбы самого Питера. Я молча пялилась на экран, разглядывала бешеные глаза Гленн Клоуз, беспорядочную копну ее кудрей и пыталась вообразить себе, какова эта Джинджер. Вот такая, как героиня Клоуз? Или нет? А потом я стала размышлять о герое, сыгранном Майклом Дугласом. Вот удовлетворит свою животную страсть, а что потом? Понимает ли он, какую рану нанес жене, как испоганил всю их семейную жизнь? Извлек ли он надлежащий урок из всего того, что случилось? Вот это маловероятно. Хотя должен был бы. И не потому что героиня Клоуз почти разрушила его семью, а потому что – и это главное! – он вообще не имел права поступать подобным образом.