«Ах, я бы отдала все на свете, чтобы стереть из своей памяти любые воспоминания о своих бывших мужьях, – написала нам некая особа по имени Клара из города Айова. – Их у меня было трое, и все подонки!»
«Сердце мое обливается кровью, как подумаю об этой бедняжке, потерявшей память. Какое горе! Я обратилась к членам нашей церковной общины с просьбой помолиться за нее во время воскресного Богослужения», – вторит ей еще одна корреспондентка, которую зовут Евгения, после просмотра передачи по одному из кабельных каналов. Она из приграничного городка Вичиты.
– Но прежде чем вы дадите свой окончательный ответ, взгляните вот на это! – говорит Джейми и с этими словами лезет в свой рюкзак, извлекает оттуда стопку открыток и протягивает их мне.
Я начинаю разглядывать открытки, перебирая их пальцами одной руки. Полуабстрактные рисунки. Но если присмотреться повнимательнее, то можно различить женскую грудь или ямочку на щеке и даже чью-то пухлую попку или неясные очертания подбородка. Краски режут глаз своей какой-то неестественной яркостью: пунцово-красный цвет, похожий на свежую кровь, иссиня-голубой электрик, который невозможно отыскать в живой природе, огненно-желтый, от которого хочется тотчас же зажмуриться.
– Как я понимаю, это работы моего отца? – спрашиваю я и, не дожидаясь ответа, добавляю: – А я думала, он занимался поп-артом.
– Это его ранние работы. Не так-то просто оказалось их найти. Рори попросту выставила меня вон, когда я попросил на время несколько ксерокопий, ваша мама тоже дважды дала мне от ворот поворот. Тогда я обратился за помощью к своему бывшему однокурснику, который в настоящее время трудится в Колумбийском университете: доцент кафедры искусствоведения. Все эти снимки были сделаны на самых первых выставках вашего отца. – Джейми умолкает. – Что-нибудь из этого вам знакомо? – спрашивает он после короткой паузы.
– Угадайте с двух раз! – отшучиваюсь я и, склонив голову набок, принимаюсь разглядывать картинки уже в вертикальном положении. – Хотя… хотя, с моей точки зрения, это здорово.
– Рори