Глава четвёртая. Сын пастуха
I
Взъерошенный мальчишка, всхлипывая, бежит по тропинке, утирает слёзы рукавом кафтана из тонкой шерсти, расписанный затейливой вышивкой. На скуле багровеет ссадина. Серые глаза, оттеняет синева, особенно левый. Ушибленная спина начинает ныть. Мальчишке больно и обидно. Пока рядом нет никого, плачет навзрыд.
Вбегает по каменным ступеням крыльца. Слуги и домочадцы, увидев ревущего сына хозяев, засуетились. На шум вышла мать пострадавшего. Увидев побитого и плачущего сына, бросилась к нему с расспросами.
– Кто же тебя, сынок поколотил?
– Сы-ын па-а-сту-у-ха-а! – сквозь рыдания выдавил мальчик.
– Что?! Как он смел?
– Мы играли… Выбирали шаха! Все согласились, что шахом будет Куруш, сын пастух Митрадата. Мы хотели посмеяться над ним… Он стал нами верховодить… Мы спорили с ним, а я отказался повиноваться. Курош рассердился. Сказал, что он шах и мы не должны ему перечить, а выполнять без возражений то, что приказывает… Я посмеялся над его словами, а он… набросился и побил меня…
Негодующая мать помчалась на половину мужа.
– Артембар, муж мой, нашего сына побил какой-то пастушонок! – негодующе воскликнула женщина и описала страдания бедного сыночка, умоляла супруга наказать дерзкого обидчика.
Артембар распалился, праведный гнев требовал отмщения. Но сначала надо выяснить, кто этот наглец.
Отец подробно расспросил сына, где случилась драка, чьи стада охранял пастух и где он обитает. Оказалось, что наказать самому не представлялось возможным. Судя по описанию мальчика, пастух принадлежал к рабам шаха.
Артембар сановник горделивый и еле сдерживал возмущение. От быстрой ходьбы развевались широкие рукава и полы длинного одеяния, что придавало ему величественный вид, но перед входом во дворец он сбавил темп, запрятал спесь в глубину своей натуры. Сдержано пройдя в покои правителя, низко поклонился Иштувегу.
– Припадаю к твоим стопам, господин наш, прошу защиты от твоих рабов!
– Что это значит, Артембар?
Сановник рассказал об обиде и унижении, которые получил его сын от пастушонка.
Шах согласился, дерзость неслыханная, хотя в игре детей границы дозволенного и недозволенного стираются. И всё же наказать необходимо, чтобы не забывал своего истинного места.
II
Между глинобитными домиками шёл отряд из десяти воинов. С тем, за кем они направлялись, мог справится бы и один воин, любой из них, но прыткий мальчишка, на которого укажет их юный проводник, мог сбежать,