Воспитывать детей Московские предпочитали сами, не прибегая к помощи гувернёров. Из прислуги в доме, все эти двадцать лет, жила лишь домработница Нюра. Добрая, аккуратная девушка оказалась в доме Московских будучи ещё ребёнком, куда её взяли на сиротское попечение. Нюра буквально приросла к семье с молодых лет так, что, пожалуй, каждый считал её скорее членом этого большого семейства, нежели прислугой.
Прекрасное майское утро было сегодня не обычным сразу по двум причинам. Виной тому был, во-первых, кошмарный сон Михаила.
Случившийся прошедшей ночью, он уже не в первый раз стал причиной большого ночного переполоха. И все домочадцы ждали подробностей о ночном кошмаре, словно речь шла о какой-то новой сказке.
Поэтому старшие дочери, сразу после пробуждения, начали энергично перешёптываться, предвкушая занимательность грядущего рассказа.
И даже Нюра была излишне суетлива, и то и дело гремела в кухне, роняя что-то на пол.
Второй причиной делавшей утро отличным от многих других, был важный поход, опять же Михаила, но уже с отцом в храм. Сразу после завтрака им предстояло отправиться в церковь близлежащего села, где служил настоятелем дедушка юноши, отец Николай.
Закончив своё обучение в Симбирске, Михаил собирался просить благословения у собственного деда священника на дельнейшую учёбу. Удачное окончание гимназии вселяло в него надежды на скорое поступление в университет в Казани, где как раз в этом 1911 году, открывался новый медицинский факультет.
К столу на завтрак Михаил вышел позже всех. Немного худощавый, высокий юноша восемнадцати лет, с золотистыми кудрями волос, имел очень благородные черты лица, и немного вздёрнутый нос, а так же, от рождения, абсолютно правильную осанку.
Этим утром, не смотря на дурной сон, он держался особенно торжественно и, подчёркнуто, выправленным.
С появлением главного виновника происшествия, сёстры тут же умолкли, ожидая подробного рассказа о ночном кошмаре. Однако Михаил, как ни в чём не бывало, поздоровался, пожелал всем приятного аппетита, и преспокойно уселся на своё место за столом.
Нависшую тишину нарушил самый нетерпеливый младший брат Василий, жутко любопытный и проворный отрок девяти лет.
– Мишаня, – начал он с характерной ехидцей во взгляде, – А у чудища, которое ты сегодня ночью видел, нос был такой же длинный как у Машки или чуть короче?
Сёстры дружно прыснули смехом, а самая младшая, из сестёр одиннадцатилетняя Мария моментально покраснев, приподнялась на стуле. Явно имея самые серьёзные намерения,