Минковского и преобразованиях Лоренца, и он многое уяснил…, и, как считал, многое уяснил во вред себе, поскольку даже самые истинные теории создают границы для всяких иных мыслей. Железобетонные тюремные стены с решётками, сквозь которые можно робко выглядывать, строить предположения, что, может быть снаружи что-то изменилось, или вообще устроено не совсем так, но высовываться – ни-ни…! И, чем более канонизирована теория, тем меньше желающих получить по носу за побег из мира, где она правит, и тем наивнее выглядят попытки оторваться от этого «заземления» с помощью, пусть и немного сказочных версий. Куда уж проще сделать умное лицо, изрыгнуть поток усвоенных и, может быть даже в чём-то понятных, ещё более умных теорий… Хотя, нет, Марк не относил себя к мудрецам, способным толково объяснить космос формулами. До сих пор он просто ощущал себя сообщающимся сосудом.., ну, типа, что вверху, то и внизу.., космос снаружи – космос внутри… Здесь же, на «Сфинксе» никаких границ не существовало. С одной стороны, Марк был этому рад, но с другой… С другой, поделиться мыслями можно было только с аппаратурой, или с голограммой Фредди Меркьюри, чего Марк себе пока не позволял – ещё придёт время! Он бы с радостью погрузился в какое-нибудь своё отражение и заглянул бы самому себе в глаза, чтобы убедиться – да, всё правда! – но руководители проекта исключили абсолютно всё, что могло бы увести Марка «не туда», и на «Сфинксе» не найти было ни одной мало-мальски хромированной детали, где он мог бы отразиться, хоть полно, хоть искажённо, не говоря уже об обычных зеркалах!
А в глаза себе посмотреть хотелось и по другой причине, ибо, что есть радужка нашего глазного яблока, как не галактика с чёрной дырой посередине, которая ежесекундно втягивает в себя и уплотняет до околовзрывного сжатия всё обозримое пространство со всей его трёхмерностью, и всё прожитое время с прошлым и будущим горизонтами событий! Воспоминания о том, что в действительности было, так же реальны, или нереальны, как и мечты о будущем, в которых, на основе уже имеющихся представлений, конструируются варианты того, что обязательно произойдёт. Точно так же, как приукрашивая нечто не самое благовидное в прошлом, мы воображаем себе что-то фантастически-нереальное в будущем, чего никогда не может произойти в нашей, ныне существующей реальности, но что обязательно происходит, или уже произошло за радужкой нашего глаза!
И, казалось бы, куда уж круче, но, вот ведь беда, возможно из-за всей этой суеты с ныне существующей реальностью, из-за её чудовищной уплотнённости в чёрной дыре глаз, мы лишены возможности видеть остальное – то, что Марк для себя называл «зазеркальем»! Поэтому большинство, за редким, редким исключением, может видеть лишь свет от самой главной истины об устройстве всего нашего мира, и лишь на одной плоской грани чего-то гигантского, что ювелирно огранено и, наверняка, до сих пор продолжает свою огранку, развлекаясь созданием новых и новых граней-миров! Да и не свет,
