– Такая гармония, – подумал я про себя, увидев пейзаж, который от всего остального отличала некая симметричность и равновесие.
Водопад, небольшой по меркам Юрисдикции небес, высотой с семьсот метров, ронял воду в чашу, которую образовал небольшой вогнутый островок земли. Огонь горел прямо на воде, которой была наполнена эта цветущая чаща, а легкий дискретный ветер вытесывал на пламени орнаменты и узоры. Нигде во всем парке не было такого изобилия жизни, как на этом маленьком островке, в котором слились все стихии. Жизнь словно тянулась туда, где было единство и равновесие. Я подошел ближе и, сконцентрировавшись, в первый раз взмыл в воздух, чтобы оказаться частью всей этой идиллии.
Я всмотрелся сквозь окружающее меня, вслушался в тишину и прикоснулся к пустоте, как говорил Эрнест. Так я провел три часа. Будь у меня тело, скорее всего мне бы давно уже свело руку или ногу. Но я ничего не чувствовал, не слышал, не ощущал.
Я старался изо всех сил, и только через три часа я понял, что это и было главной моей ошибкой. Я вспомнил другой урок Эрнеста, который говорил мне, что нужно высвободить разум. И как только я решил пойти от обратного, я услышал эту волшебную мелодию, но эта была не музыка ветров. Это была та самая мелодия, отголоски которой, скорее всего, доносились с седьмого уровня.
– Никакой шумоизоляции между уровнями, – пошутил Эрнест.
Он хотел сказать еще что-то, но не успел – небо над нами вспыхнуло точечными цветными огоньками, не так ярко, как это было на седьмом небе, но все также завораживающе.
– Я второй раз уже вижу нечто подобное, – признался я.
– Я видел это сотни раз и до сих пор не знаю, что это, – Эрнест ответил прежде, чем я задал свой вопрос.
– И никто не знает, – прошептал я разочарованно…
– Увы, это так…
Он куда-то торопился, поэтому мы тут же поспешили к выходу из Заповедника.
– Куда мы спешим? – поинтересовался я.
– Через десять минут начинаются соревнования, я хочу, чтобы ты увидел все воочию, – Эрнест пошел в противоположную сторону от выхода. – Нам придется немного сократить путь, от тренировочного городка до соревновательного пути несколько десятков миль.
– Соревновательный путь? – я переспросил.
– Ну, или соревновательная трасса с испытаниями, – он любезно пояснил мне, пока мы неслись через заповедную равнину. – Скоро ты сам все увидишь.
Иногда Эрнест интриговал своей немногословностью, и сейчас я предпочитал потерпеть и не донимать его своими расспросами.
* * *
Тренировочный лагерь оставался позади, а звуки, сопровождающие соревнования, становились сильней. Мы спешили прямо к голосам. Я услышал, как объявили лоты, имена участников и Наставников, сделанные ставки, привилегии и санкции.
– Мы опоздали? – поинтересовался