Выбора одежды у меня особого, конечно, не имелось, но все же в шкафу одиноко висело одно единственное платье, которое нам досталось еще год назад от родителей Анны-Марии. Поскольку та уже выросла из него, а других девочек подходящей комплекции и маленького роста среди соседей не было. А на мне это платье висело, немногим лучше, чем на вешалке. Но за год я ведь вытянулась хорошо, как сетовала мать, меняя мне одежду, так что возможно, я уже не буду смотреться в нем столь плачевно, как раньше.
О-пля! Теперь осталось попытаться рассмотреть себя со стороны в небольшое зеркало на стене и оценить свой вид. По правде сказать, это вовсе и не зеркало, а так, осколок. Настоящие большие зеркала очень дорогие, но сейчас я была рада как никогда тому, что он у меня есть. До сегодняшнего дня мне не приходилось смотреться в него – одела, что есть, и нормально. Все равно выбора особо нет, так чего прихорашиваться. Но сегодня, опять-таки повторюсь, день особенный.
Ах! Платье хоть и не было полностью мне по фигуре, но уже по крайней мере не болталось так свободно, как год назад. А как красиво эти зеленые веточки оттеняют мои глаза! Прелесть! Я мало что смыслю в красоте и одежде, но то, что я увидела в зеркале меня очень обрадовало. Теперь-то никому не придет в голову, что я мальчик! Сегодня я буду самой настоящей девочкой. И неважно, что платье сильно износилось и ткань кое-где стала полупрозрачной, главное, что оно мне очень идет! Ох, надо только поаккуратней ходить, а то мать сильно разозлится, если я испачкаюсь или, что еще хуже порву невзначай платье.
Погода за окном стояла чудесная. И мое хорошее настроение лишь улучшилось в несколько раз. Казалось, сегодня ничто не сможет омрачить столь прекрасный день. Когда я спустилась вниз, отец уже ждал меня одетый и полностью готовый к выходу.
– Доброе утро, Лола. Прекрасно выглядишь. Будешь завтракать? Я не силен в приготовлении каши, сказать по правде, но мать с самого утра ушла куда-то из дома, так что сегодня я полностью за нее, – сказал папа и весело подмигнул мне.
Наскоро пожевав малосъедобную стряпню, мы наконец вышли из дома. Наш дом стоял примерно в середине района трущоб, а единственные магазины теснились все вместе на окраине, практически на границе с городом. Так что путь нам предстоял неблизкий, но это только лишь если шагать по главной дороге. Мы же, местные и хорошо ориентирующиеся на местности товарищи, знали, как можно срезать значительные расстояния, передвигаясь по дворам и закоулкам. Теоретически власти республики выделили на наш район общественный транспорт, который должен был обеспечивать удобство перемещений по трущобам. Но практически этим несчастным транспортом оказался один единственный обшарпанный