А командир – тот, конечно, всё время в штабе ждал время: спать ему нельзя было. Если давали задачу – он маршрут пролагал, потом мы все на свои ветрочёты, планшеты, карты – прокладывали компасный и магнитный курс, курсы полёта со всеми данными… время там, ориентиры. Понимаете, как штурманскую работу проводили. Потом командир – всех своих: «Вставай, время дали!» Ну, мы встаём, сразу машины подходили к КП, мы – в них, и нас по самолётам развозили.
К самолёту подъезжаешь – техник у меня был Казаков, лейтенант: «Товарищ командир, машина готова к полёту!» – докладывал. Я ходил кругом: так, для виду посмотришь, садишься в кабину, ручки потрогаешь, как рули работают, всё, педали. И сидим ждём команды на выруливание, на взлёт.
Ракету дают – мы со стоянки рулим на взлётную полосу. И в порядке строя взлетали. Первый – ведущий, командир, дальше – второй, третий… Последний – всегда был самый опасный. Им по очереди летали. Это человек, который всегда должен все результаты штурмовок фиксировать на фотоаппарат, на плёнку. И когда выходили с атаки – то все пулемёты и зенитки, эрликоны – били именно по последним. И всегда, как правило, потери были именно за счёт последних.
А у меня были и такие случаи: всех до одного сбивали – один я приходил назад, и к тому же – будучи последним! У нас был заместитель комэска Гришин Аркадий. Хитрый мужик! Его очередь последним лететь – а он меня за себя поставил… я – только пришёл! «О, – говорит, – у тебя так здорово получилось! Ты вообще давай летай! Ты знаешь, ты давай ещё лети!» В смысле – вместо него. Он опытный мужик, он знал… Зачем рисковать? И воспользовался своим правом командира – и послал в плохое, как говорится, место в строю меня вместо себя.
Но у меня – ещё лучше: я опять жив остался, представляете?! Так я стал штатным последним фотографом! Я сразу понял, почему сбивали. Я толковый был парень, соображал. Я по натуре – аналитик. И увидел, почему люди последние погибают! И когда все выходят, а ты последний, а выходят – вот так [показывает], радиус у тебя – большой, и ты всё время, когда выходишь – получается, отстаёшь. И тебя больше всех лупят, последнего! Поняли? Я нахожусь под прицелом больше всех в несколько раз. Меня бы и сбивали. Но я сообразил: зачем мне быть столько времени под прицелом?! А что сделать, чтоб не быть всё время под прицелом? Почему я далеко отстаю? Ну как вы думаете – почему? Что надо было сделать, чтобы не отставать?
– Ну, я могу только предположить, что вверх надо уходить.
– Молодец! Так и я решил! Я, когда входил в нацел, фотографировал – я старался иметь превышение в высоте. А что такое в высоте – это скорость дополнительная! Я – по газам, да ещё со снижением! Они летят, выходят строем, у них 400 там скорость, а у меня – 450! Догоняю. Вот вы – сообразили. И я тоже сообразил.
И вот я начал такие манёвры делать, снимков больше крупных привозил,