– Ситуация в Тегеране накалилась, – сказала она.
Феликс понял ее с полуслова. Убитая девушка, молодая учительница двадцати двух лет, тысячи осужденных женщин. Такими сюжетами всегда занималась Аликс. Она сделала себе имя и репутацию, освещая события, связанные с социальной и расовой несправедливостью.
– Да, в Тегеране жарко! – воскликнул продюсер.
Недавно поправки к иранскому законодательству привели лишь к небольшим возмущениям в крупных городах, которые едва ли можно было назвать сенсационными. Однако теперь на улицах городов страны царил хаос.
– Чего же мы ждем? – мягко спросила Аликс.
– Я хочу убедиться, что эта волна протестов не стихнет уже завтра, – спокойно ответил Феликс.
Трезвый расчет был одним из основополагающих качеств его характера. Он всегда был невозмутим внешне, словно нервные клетки в нем давно атрофировались. Конечно, по тому, как часто беднягу мучила изжога, становилось ясно, что это не так. Жена бросила Феликса пять лет назад после двадцатилетнего брака, обвинив в том, что он женат на работе и совершенно в ней не нуждается. Она оставила его ради профессора колледжа в Дартмуте, с которым познакомилась в Интернете.
Пять лет спустя бывшая жена Феликса по-прежнему жила с профессором, а Феликс был все еще одинок. Наверное, она была права на его счет: он был женат на работе. Все, что его интересовало, это яркие события в мире, которые можно было показать в вечерних новостях. Он почти не виделся с детьми, и его семьей стали коллеги. У Феликса была прекрасная интуиция на хорошие сюжеты, и благодаря ему рейтинги канала всегда находились в верхних строчках. В своей преданности работе он ничуть не уступал Аликс и Бену. Трудоголики вроде них троих не имели личной жизни.
– Над чем ты сейчас трудишься? – спросил Феликс.
– Работаю над сюжетом про конгрессмена. Вчера общалась с его женой по телефону. Ничего особенного, говорить не о чем. Еще про легализацию абортов и однополых браков. В Северной Корее пока тихо, одни угрозы и пафосные заявления. В общем, тоже скука смертная. Еще я жду звонка от одного человека из Национальной стрелковой ассоциации, который играет с Тони Кларком в гольф.
– Есть новости?
– На данный момент все выглядит так, словно Олимпия Фостер права: у вице-президента просто обширные связи.
– И ты в это веришь? – удивился Феликс. Аликс услышала, как он выдавил из пачки антацид.
– Дело не в том, верю или нет, – вздохнула она. – Но одного чутья недостаточно. У меня нет ни единой зацепки.
– Да, интуицию к сюжету не пришьешь.
Феликс снова почувствовал, как по спине пробежал неприятный холодок, возникавший всякий раз, едва речь заходила о вице-президенте. Тони Кларк всегда крутился там, где были большие деньги, однако теперь проявлял дружелюбие к тем, чьи деньги могли оказаться