Принцип парности поначалу, когда она только пришла в фирму к Николаю Ивановичу, немало Ксению удивил. Шеф закреплял за крупными делами минимум двух сотрудников, как он говорил, для подстраховки. Вскоре, впрочем, Николай Иванович рассказал Ксении и её тогдашнему напарнику, Илье, как однажды фирма чуть было не проиграла важное и очень перспективное во всех отношениях, в том числе, конечно, в финансовом плане, дело с межрегиональной налоговой. Случилось это, когда юрист общества, который вел дело, попал в автомобильную аварию. Надо сказать, что межрегионалки на тот момент только-только сформировали. Понятно, к работе с ними приноровиться никто не успел. Да и налог оказался новый. В этот момент шеф прервал рассказ и предложил угадать, по какому налогу спорили. Ксения с вытянувшимся лицом предположила, что налог этот на добычу полезных ископаемых. Угадала. НДПИ Стрелкова очень не любила, памятуя, сколько судебных тяжб и неразберихи породила коротенькая глава в налоговом кодексе после своего введения. Как будто нельзя было хоть чуточку подробнее написать! А учитывая специфику России с ее сырьевой экономикой, понятно, о рисках какими деньгами в этом случае шла речь.
Николай Иванович тем временем продолжал рассказ и поведал, что сотрудник был очень опытным и дело вел практически самостоятельно, иногда только привлекая девочек-бухгалтеров для расчетов. В результате, когда он пришел в себя в больнице, о дальнейшем участии в деле речь идти не могла, не позволяли ушибы и переломы. Объяснить свои мысли и всё происходившее в последнем из пяти уже состоявшихся судебных заседаний, длившемся два с лишним часа, человек тоже внятно не мог. Этому мешали полученная травма головы и раздробленная челюсть. Далее шеф изрек: «Слава богу, он все же остался жив! И выздоровел потом, хоть и досталось ему крепко. А от меня чуть позже ушел. Видать, сформировались неприятные ассоциации». Ситуация осложнялась тем, что дело рассматривалось в Москве. Ход судебного восстанавливали всей конторой, собирая по частям из материалов дела, через расшифровку заметок (аудиозаписи в судах тогда не велись), которые сотрудник успел сделать в процессе, из протоколов судебных заседаний, через помощника судьи; пришлось вплотную и с инспекцией пообщаться. Из девочки-бухгалтера, что участвовала в одном из судебных, выжали, что могли, даже то, чего она и сама толком не знала. Шеф добавил, что работа с бухгалтером шла по принципу «Вспомнить всё!». Смеясь, Николай Иванович пояснил, что до пыток, конечно же, не дошло, это не его методы. В итоге требуемое восстановили, разобрались, дело, Ура!, выиграли. Благо, судебное было отложено на месяц. А если бы нет? Закончил рассказ Николай Иванович фразой: «Вот тогда я и поседел. И решил, что больше у меня один человек такого рода дела вести не будет. Только в паре, для подстраховки. А то чем черт не шутит!».
Такие условия сотрудники приняли, слегка их подкорректировав. Большие дела делили между собой по эпизодам, по частям. Когда совсем уж сложно приходилось (о, да, изменения законов в России непредсказуемы и логике часто не поддаются, да