Днем я купался и загорал, а вечером, когда спадала жара, шел в порт. Влажное марево над городом растворялось, горы темнели, и от них темнело море вдоль берега. Огни кораблей и причалов дорожали на зыбкой воде, море притихало и все вокруг погружалось в таинственную теплоту. Тарахтение беспечного буксира, пресекающего бухту, становилось глухим, и он исчезал за черной громадой танкера.
С порта я шел на площадь поющих фонтанов, где к этому времени уже собиралось добрая половина Батума. А в десять вечера, когда фонтаны прекращали извержение воды, света и музыки, начинался парад самых современных нарядов, и он был торжественный, как праздничная месса.
Иногда я гулял здесь с Ольгой и её Димкой. Она брала меня под руку, и мы чинно шествовали в толпе. Но чаще Ольга оставалась дома, укладывала сына и занималась хозяйством.
У неё жила старшая сестра с Сахалина, незамужняя особа, в упор не видящая меня. Поэтому на третий день я засобирался домой, но Ольга отговорила.
– Отдохнуть приехал, ну и живи. Ты для меня хороший школьный товарищ, а что Валентина косится, так она на всех мужиков смотрит как на заклятых врагов, что замуж не взяли.
И я остался жил школьным товарищем: смирно и тихо.
Как-то Ольга пришла с работы взвинченная, а причиной этого стал Гога. В выходной мы загорали вместе, и к Ольге он проявлял повышенный интерес, что для меня, в общем-то, было не ново. Вокруг неё, как в Бермудском треугольнике, всегда кипели и накалялись страсти.
Георгий тоже приударял за Ольгой, но, получив отказ, ничего не найдя лучшего, стал угрожать, что покажет руководству какие-то документы, и Ольге не поздоровится.
Они с Георгием работали в одной системе ресторанно-гостиничного сервиса, место, по батумским меркам, хлебное. Когда-то Ольгу устроит туда её бывший друг. Но потом его перевели в Тбилиси, Ольга осталась без прикрытия, и начались наезды.
– Тут без мужика, особенно русской, жить трудно, – не раз говорила Ольга, – смотрят на тебя, как на объект вожделения и не больше. Когда сюда приехала, проходу не давали. Посылаешь подальше, а он смеётся, и шлепает сзади. И так было, пока не познакомилась с Вартаном, а он еще и следователем милиции оказался. Все! Вмиг отстали!
Я предложил Ольге поговорить с Гогой.
– И в роли кого? Я тебя всем представляю как двоюродного брата, и Гоге тоже, если помнишь.
– Вот как брат и поговорю.
– Знаешь, не суйся, сама разберусь, тут народ горячий. Он может и не тронет, а дружков подговорит. Ты же видишь, какая он тварь. И ему, скорее не я, а место моё для кого-то понадобилось, а по ходу, решил и меня поиметь.
Но я не послушался и встретился с Гогой. Правда был он не один, и разговора не получилось.
– Игорек, дарагой, ты приехал загорать, вот и купайся, – сказал Гога, – а наши дела тебя не касаются. Его товарищ презрительно плюнул мне под ноги, они сели в красную Гогину «Тойоту» и укатили. На душе было пакостно, не хотелось и на море идти. Я походил