– Дмитрий Николаевич, вам врача надо!
– Тише, Мурушкина! Не трещи…
– Так, вам же плохо совсем!
– Горло болит – невелика беда…
– Горло? Дайте-ка я гляну… Ну, что вы смотрите? Рот открывайте!
От этой всей трескотни боль лишь только усиливалась, ему бы помолчать, но все же не удержался:
– А в тебе, что, пропадет великий ухо-горло-нос?
Мура стушевалась. Весь ее запал, вызванный беспокойством о здоровье любимого начальника, вмиг погас. И снова накатила неловкость:
– Нет… просто я в детстве часто ангиной болела. Могу отличить. И как лечить знаю.
В принципе, Дмитрию было уже все равно. Температура фигачила – тут сомневаться не приходилось, и если сначала ему было жарко, то нынче – знобило. Рот он послушно открыл. Маша подсветила себе фонариком от телефона и сокрушенно покачала головой:
– Дело плохо.
– Я, что, умру?
– Даже не надейтесь. Это было бы слишком просто. А так… придется немного помучиться. И, конечно, постельный режим. У вас есть, кому за вами ухаживать? – спросила без всякой задней мысли, потому что ему действительно сейчас требовался уход.
– Разберемся… – буркнул Самохин, заваливаясь на диван.
– Дмитрий Николаевич, может, врача?
– Никаких скорых, Мурушкина. Так и знай.
– А что же мне с вами делать?
– Как, что? Не ты ли мне буквально минуту назад говорила, что знаешь, как это дело лечить?
Язык генерального заплетался, а ведь это только начало. Дальше, однозначно, хуже будет. Мура осела в кресло. Дернул же ее черт языком болтать! И что теперь прикажете делать? Как расценивать его слова? Как приказ начальника о нем позаботиться? Маша растерянно покосилась на часы, а когда вернулась взглядом к Самохину, тот уже отключился. Просто великолепно!
Первым делом Мура потопала в аптеку. Поскольку в доме генерального царил идеальный порядок, ключи отыскались быстро. Деньги тоже нашлись, но их брать Маша не стала. Лучше уж за свои лекарства купит, а потом, при случае, чеки сдаст болящему под отчет. По дороге в аптеку позвонила деду, предупредив того, что ночевать будет у Люси с Иваном. Так уже случалось, когда они с братом засиживались за разговорами допоздна.
– Так я не поняла, ты к нам ночевать придешь, или у своего матерщинника останешься? – поинтересовалась Люся, стоило Маше ей все объяснить.
– Даже не знаю, – растерялась та. – Дурацкая ситуация. И бросить его – не бросишь, и как оставить его вот так – ума не приложу.
– Вот и не прикладывай! Думать много – вредно! К тому же, это ведь такой шанс, Машуль!
– На что это ты намекаешь? – подозрительно поинтересовалась