– Здесь некоторые коллекции остеологического отдела, – сказал он, показывая на двери. – Коллекции костей, организованные по таксономическому[4] принципу. А здесь – антропологические коллекции.
– И что они собой представляют?
– Захоронения, мумии и «приготовленные скелеты» – мертвые тела, собранные антропологами, нередко на полях боев во время Индейских войн, и привезенные в музей. Этакое утраченное искусство. В последние годы мы были вынуждены вернуть многие из них заинтересованным племенам.
Д’Агоста заглянул в открытую дверь. Он увидел там многочисленные ряды шкафов с рифлеными стеклами, в которых имелось бессчетное множество выдвижных полок, каждая с биркой.
Пройдя еще с десяток таких хранилищ, Сандовал зашел в лабораторию, уставленную верстаками и рабочими столами со сланцевыми столешницами. Запах здесь был слабее. На верстаках стояли на металлических рамах скелеты различных животных в разной степени готовности. Несколько столов были задвинуты к дальней стене, на них стояли компьютеры, лежали разнообразные инструменты.
– Вот это стол Марсалы, – показал Сандовал.
– У него была подружка? – спросил д’Агоста.
– Мне об этом не известно.
– А чем он занимался в свободное время?
Сандовал пожал плечами:
– Он не рассказывал. Он был довольно закрытый человек. Эта лаборатория фактически стала его домом – он оставался и внеурочно. Мне казалось, что у него не было личной жизни.
– Вы говорите, что он был человек колючий, неуживчивый. Он вступал с кем-нибудь в серьезный конфликт?
– Да он вечно с кем-то бранился.
– А ничего такого, что бы вам запомнилось?
Сандовал задумался. Д’Агоста ждал с блокнотом в руке.
– Было одно, – сказал наконец Сандовал. – Месяца два назад. Тогда хранитель маммологического отдела привез из Гималаев несколько экземпляров чрезвычайно редких, почти вымерших летучих мышей. Марсала поместил их в емкость с кожеедами. А потом… испортил. Не проверял их с той частотой, какая требовалась. Это совсем не похоже на Марсалу, но у него в то время было на уме что-то другое. Если экспонат вовремя не вынуть из емкости, то он будет уничтожен. Голодные жуки выгрызают сухожилия, и кости выходят из суставов. А потом жуки принимаются за сами кости. Именно это и случилось с летучими мышами. Тот хранитель – а он немного чокнутый, как и все хранители, – пошел вразнос. Наговорил Марсале всяких гадостей в присутствии всего отдела. Марсала был вне себя, но ничего не мог возразить, ведь он сам был виноват.
– Как зовут этого хранителя?
– Брикстон. Ричард Брикстон.
Д’Агоста записал фамилию.
– Вы сказали, что у Марсалы в то время было на уме что-то другое. Не знаете, что бы это могло быть?
Сандовал задумался:
– Примерно тогда же он начал работать с одним командированным ученым.
– Это редкое событие?
– Напротив,