В «классических» теориях модернизации и демократического транзита 1950–1990‐х годов (т.е. до широкого развития институциональной экономики) и государственно-политической практике модернизация рассматривается прежде всего в инструментальном ключе, как задача форсировать технико-технологическое развитие с целью ускорения темпов экономического роста, привлечения инвестиций и так далее. Отчасти это связано с опытом построения индустриальных экономик конца XIX – середины ХХ в. Такой подход наиболее прост и понятен всем основным субъектам, участвующим в данном процессе: чиновнику, распоряжающемуся бюджетными средствами, депутату, поддерживающему законопроект о территориях особого и опережающего развития, бизнесмену-инвестору, эксперту, финансовому консультанту, юристу, аудитору, ученому. Совершенно понятен и конкретен результат в виде создания новых предприятий и рабочих мест, выпуска высокотехнологичной продукции, увеличения бюджетных поступлений и т.д. Однако такой подход порождает целый ряд проблем.
Во‐первых, сама по себе логика «создания точек / центров / кластеров развития» (и в связи с этим – «принятием закона / указа / постановления», «созданием управления / агентства / банка / корпорации развития») была выработана логикой классической индустриализации XIX – середины ХХ в., связанной с организацией массового выпуска промышленных товаров. Основную роль в такой модели развития играли государство и крупные корпорации, способные обеспечить необходимую концентрацию ресурсов и занимающиеся средне- и долгосрочным планированием. Выход на массовый выпуск конечной продукции рассматривался как конечная цель. При этом необходимые социальные условия для успешной работы такой системы формировались непосредственно в процессе создания крупных производственных центров – урбанизация, типовая застройка, «рабочие кварталы», всеобщее среднее и затем высшее образование и т.д. Вопрос, однако, в том, насколько жизнеспособна такая модель в условиях цифрового общества, высокой социальной и трудовой мобильности, глобальной логистики и робототехнологической индустриализации.
Во‐вторых, сведение проблемы модернизации