Бородин, «Идеалы…», стр. 24–25
– Призвал меня генерал Бизянов, – рассказывал мне старый заслуженный казак, – и говорит: – Слушай, Пахомов [фамилия изменена – авт.]. Ты, я знаю, верный слуга, вся грудь у тебя в заслугах.
– Рад, говорю, стараться, ваше превосходительство.
– Ты, говорит, Богу и великому государю повинуешься?
– Винуемся, говорю, Богу, великому государю всем войском, во всякое время.
– Давай подписку.
– Никак не могу, ваше превосходительство. Подписаться нам невозможно.
– Почему же? – спросил я.
Он посмотрел на меня лукаво и многозначительно.
– Подписаться?.. Легкое ли дело? За эдакие подписки знаешь, что бывает? «Обязуюсь повиноваться верховной власти!..» А они что-нибудь против государя… Тогда как? Тоже обязуюсь повиноваться?
– Да ведь верховная власть это и есть государь.
– Государь император – особо. А верховная власть – высшее начальство… Нет… Учены…
Таково это степное верноподданство. Оно решительно отделяет царя от реальной власти, идеализирует его, но вместе превращает в отвлеченность. И затем противится реальной власти во имя этой мифической силы…
На этот раз опасный призрак был вызван без всякой реальной надобности. Генерал-губернатор Крыжановский придал истории характер отказа от повиновения государю и раздул ее в целый бунт. И опять повторились сцены «Кочкина пира».
Короленко, IV, написано в 1901 г.
Первая перепись и первый рекрутский набор встречены были с ужасом, потому что по религиозным понятиям простых людей всякое счисление народа было тяжким грехом, который и на Давида навлёк кару Божью, а по казачьим правам оно и вовсе не допускалось.
Рябинин, стр. 29
Другие (казаки – Т. Е.) старались доказать неприкосновенное и бесконтрольное право на р. Урал и его территорию грамотой царя Михаила Фёдоровича, дарованной Яицкому войску. Из архивных бумаг Уральского войска видно, что грамота эта сгорела во время очередного пожара, бывшего в Яицком городке ещё в XVII столетии, между тем коноводы-старики говорили теперь, что грамота, или «владенная», на р. Урал, была вынесена во время пожара дьяконом Михайло-Архангельского собора и зарыта в землю в особом чугунном ящике; будто бы дьякон, умирая, завещал своему сыну не давать этой драгоценности никому, кроме Государя Императора. Некоторые из стариков прибавляли при этом, что на «владенной» находятся изображения четырёх вселенских патриархов, их собственноручная подпись и золотая печать.
Витевский, стр. 188
Первая страница «владенной», циркулировавшей в УКВ в 1870-х годах
Предоставлено П. Е. Чумаковым
Старообрядцы, сопротивляющиеся любым нововведениям, восприняли «Положение…» как начало очередных гонений;