– А как же заповедь не убий?
– Убийства в сражениях не в счет. Прекратим эту бессмысленную демагогию, сэр Холлис. Просто я не могу спокойно смотреть, когда эти мерзкие французишки убивают моих соотечественников.
– За что же вы так невзлюбили французов?
– Ему в прошлом году отказала одна француженка, – с ухмылкой заметил Джеймс Уолтерс.
– И вовсе не поэтому! – возмутился Мэтью. – Я хоть и бывший, но солдат. И, между прочим, пролил кровь в Орлеанской войне!
– Можно подумать, я все это время шлялся по кабакам, – обиделся Уолтерс.
– Господа патриоты, – остановил перепалку капитан Гриффитс, – позвольте задать вам вопрос кое о чем более приземленном. Если мы будем продолжать двигаться дальше этим курсом, то отклонимся довольно сильно на юг. Мы идем в Северную Америку или в Южную?
– В Южную я бы не хотел, – ответил за всех Оскар Холлис. – Там слишком много испанцев, нам будет труднее вернуться в Англию.
– Тогда, если сейчас мы поменяем галс, – продолжал капитан, – то неизбежно встретимся с теми двумя кораблями.
– Потопим француза, а? – предложил Мэтью.
– Лично я – за! – согласился Уолтерс.
– Делайте что хотите!
Лорд Холлис демонстративно ушел к себе в каюту. а капитан Гриффитс отдал команду:
– Восемь румбов вправо! Поворот оверштаг!
На расстоянии двух кабельтовых от места боя картина сражения стала вполне ясна. Превосходство французского корсара было очевидным, но он явно не стремился взять противника на абордаж. Его цель была, скорее всего, потопить судно, которое Джеймс Уолтерс принял за английское. Своими очертаниями эта двухмачтовая шхуна и в самом деле напоминала суда английского флота, но флаг на ее мачте красовался довольно странный. Скорее всего, это тоже пиратский корабль, они что-то не поделили с французом, и между ними началась разборка. Корабли разделяло чуть больше ста ярдов, они палили друг в друга из пушек, шхуна уже лишилась одной из мачт и сильно кренилась на правый борт, что очень осложняло канонирам условия для стрельбы, но экипаж не сдавался. «Кассиопея» зашла французу с другого борта и выстрелила залпом из шести пушек. На корвете начали спешно поднимать паруса, чтобы ретироваться с места сражения: справиться с пришедшим на подмогу фрегатом корсару было явно не по зубам.
Когда корвет удалился, «Кассиопея» пришвартовалась к шхуне.
– На абордаж! – крикнули матросы, доставая оружие.
– Какой абордаж, вашу мать! – возмущенно заорал Уолтерс. – Вы что, взбесились, сушеные крабы?! Спасли судно и собираетесь его грабить?!
Шхуна носила название «Магдалина». Ее капитан поднялся на борт «Кассиопеи». Это был англичанин, лет сорока, с глубоким шрамом на левой щеке. Он представился как Роберт Дейк и первым делом поблагодарил своих спасителей за своевременную помощь.
– У нас серьезно поврежден корпус, – посетовал он. – В трюмах полно воды. Боюсь, «Магдалина» не дотянет до Тортуги.
– Вы