– Нет, я же не сумасшедшая, – отказалась она, смерив его взглядом и покачала головой. Как ни подделывай внешность, не подделаешь же в документах год рождения. Кроме того, помнится где-то в книге Левит она вычитала, что богопротивно пачкать собственное тело надписями и рисунками. Моисей объявил такое дело незаконным.
Татуировки внушали ей отвращение своей неизменностью. А вдруг эта бабочка на пятке ей не понравится через десять лет и её невозможно будет удалить? Может же измениться собственное мнение? Николь такой возможности у себя не исключала. Она совсем не считала, что у неё нет собственных убеждений или она непостоянна. Наоборот, почти с восторгом она принимала изменчивость мира и собственных вкусов – так было интереснее. То, что не входило в неизменные ценности должно быть изменяемо. А к неизменным ценностям Николь относила только один параметр: Любовь. Неважно, какая именно – любовь к Богу или любовь к близким людям, это была Любовь. И это было, по её мнению, самое важное в жизни.
Стилист легко согласился с ней – клиент всегда прав. Если это неприемлемо, то нужно другое решение. Он осмотрел её придирчиво, обходя вокруг.
– Тогда нам остается в основном прическа, – он показал ей, как укладывать волосы самой, если очень понадобится, сделал ненавязчивый макияж. Произвёл маленькое чудо и отпустил. Обобрал при этом, кстати, вполне допустимо, даже на такси осталось. Николь нетерпеливо расхаживала возле остановки, то удаляясь, то приближаясь к стойке с расписанием и прикидывая, как лучше поступить: действительно взять такси или дождаться автобуса? Если такси – все её карманные деньги на этом закончатся. Придётся потом просить у мамы. Экономист в Николь отдавал свой голос за автобус. Но от остановки в Арлингтоне идти несравнимо дальше. Зато из такси можно позвонить маме – в автобусе это делать как-то неудобно. Получается странно: если экономить – она непочтительная дочь. Если тратиться – она звонит маме.
Дилемма.
Значит, выбор прост: исполнять свой долг или нет? Позвонить маме? Или не надо? Не позвонить нельзя. И съэкономить хочется. Ужасно. Подошедший автобус разрешил её сомнения. Она издалека увидела его, обругала себя, что отошла от остановки и кинулась бегом, надеясь, что успеет. Побегай-ка на каблуках после кроссовок. Хорошо ещё, что бежать не далеко. Водитель её подождал. Очень мило с его стороны, наверное, он уже запомнил Николь.
Она уселась у окна, разглядывая проплывающие мимо дома, машины, светофоры, ленту тротуара со спешащими по нему людьми и собаками. Настучала номер на телефоне.
– Это я. – Сообщила Николь вместо обращения,