– Кертис, ваше величество.
Я кивнул на него Чекарду:
– Развяжите руки этому Кертису, а то затекут.
– Хорошо, ваше величество, – ответил Чекард, – хотя все равно отрубим, стоит ли возиться?.. А голову потом…
Я взглянул сердито, чего вдруг перечит, потом сообразил, что разведчик старается подыгрывать, насколько понимает ситуацию.
– Развязывай, – распорядился я. – Рубить руки не будем. Просто повесим или посадим на кол. Так красивше.
Чекард, зло ухмыляясь, разрезал веревку на руках пленника. Его подчиненные на всякий случай крепче вцепились в тощие плечи такой ценной добычи, что заинтересовала самого императора.
Я продолжал рассматривать схваченного. Он со вздохом облегчения опустил руки, но массировать не стал, хотя следы от врезавшейся веревки остались глубокие, молодец, терпит.
– Ну и что, Кертис? – спросил я. – Попался, ворона?..
– Да, – ответил он тонким бесцветным голосом. – Ваши люди сработали недурно.
– Ты не слуга, верно? – спросил я. – Давно внедрился?
– Давно, – ответил он. – Три года, если для вас это важно.
– Не очень, – ответил я. – Итак, ради чего решились нанести мне такое неслыханно мелкое оскорбление, которое смыть можно только большой кровью и бесчеловечными разрушениями?..
Он вскинул голову, всматриваясь в мое грозное, надеюсь, лицо, помедлил, прежде чем ответить:
– Я всего лишь посланник. Но, конечно, могу предположить…
Я вскинул ладонь, он послушно умолк.
– Прежде всего, – сказал я внушительно, – чтобы продолжать разговор, я должен убедиться, что с маркизом все в порядке.
Он ответил смиренно, но с твердостью в голосе:
– С ним все в порядке!
– Да ну, – ответил я нагло, – вот так должен и поверить?
Он слегка поклонился.
– А что остается?
В его тихом интеллигентном голосе почудилась скрытая ирония, я ответил с надлежащей моменту напыщенностью:
– Поверить людям, у которых недостаточно благородства сойтись лицом к лицу? Которые исподтишка и подло похищают людей без их письменного согласия?
– Сэр, – напомнил он, – разве это не оскорбление?
– Верно, – согласился я. – А что?.. Да, оскорбление!
Он умолк, я затаил дыхание, если наш разговор слышат, а это вполне возможно, Карл-Антон предупреждал, то сейчас там идет спор, как вести дела с таким варваром, если из-за своей гордыни и гонора почти готов оборвать этот торг и послать их к такой матери.
Наконец он произнес почти тем же прежним тоном:
– Ваше величество, мои хозяева просто казнят маркиза, если продолжите переговоры в том же тоне…
Я уловил в угрозе нотку поражения, взыграл и сказал с привычной наглостью государя:
– Да хоть щас!.. Мне-то что?.. Его жена больше поплачет – меньше пописает.
– Слезы маркизы, – ответил он, – и даже возможный отказ продолжать быть вашей любовницей… что вообще-то маловероятно, мы понимаем,