степени без защиты диссертации. Для этого просто не было времени, а то, что он и его коллеги создавали, по научному, техническому и практико-организационному значению частенько не имело ничего подобного в мире. Именно они придумали сквозные комплексные участки, заметно повысившие персональную ответственность трудовых коллективов за весь цикл работ. Здесь же была воплощена их идея создания специализированных предметно-замкнутых участков, цехов, производств. Результатом очередной «мозговой атаки» стала технология гибкой переналадки производства, обеспечившая в процессе строительства подводных лодок максимальную модернизационную способность проекта. Это позволило, не меняя наружных форм атомохода, втискивать в него все более совершенные средства ведения боевых действий подводой, что повышало возможности проекта в два раза и более. Работа рядом с такими «монстрами» от науки, как Дмитрий Блохинцев – «зам» Александрова, Николай Доллежаль – главный реакторщик, кораблестроители Владимир перегудов и Генрих Гасанов, невозможно было не стать ученым-конструктором высшей пробы. И он им стал.
Буторин тяжело приподнялся, как будто на него давила тяжесть всего пережитого за годы его становления, пожал всем руки и, прощаясь, произнес:
– Я должен ехать в Москву, прямо сейчас. Извините. А вас, – обратился он почему-то только ко мне, забыв про конкурента Серегу, – жду на СМП.
