Оказалось, что он ошибался, очень ошибался, но меня не было в гостинице «У Крейга», чтобы спасти нас. Муж наслаждался собой. Он видел, как Тэкер и Грин на него смотрели. Он принял жадность за восхищение. Они тоже его не поняли, а я могла объяснить им, если бы мне было дозволено присутствовать. Суть была в том, что Коротышка Бобс, житель Бахус-Марша из штата Виктория, оседлал прыгучую кошку и погнал на ней по Пентлендским холмам, держась на самоубийственных поворотах «как дерьмо на простыне», как он порой выражался. Это была единственная ошибка Коротышки: верить, что он может иметь все, что пожелает. Именно так птицы влетают в оконное стекло, а женщины беременеют. В этом нет смысла – хотеть того, чего вам не дозволяется иметь.
10
Когда я проходил мимо старшей школы, директор выскочил, словно кукушка из часов: махал мне, бежал среди своих роз, вылетел на дорогу, где ездят грузовики с углем.
Я подумал, что теперь он меня уволит. Спросил:
– Как там трибунал?
Он выдохся, его высокий лоб покрылся испариной, как дыня в холодильнике.
– Ты составил программу?
– Я еду в город.
– Мог бы составить в поезде, – предложил он. – Час в один конец. Легкотня.
Знал ли он уже мою судьбу? Пил ли он мою кровь, пока меня не порубили на отбивные? Я мог бы понять его расчет, но ведь он в руки не возьмет программу, написанную мной. Я сообщил ему это.
– Разумеется, учить будешь ты, – заявил он.
И я осмелился почувствовать надежду. Спросил о дате трибунала.
– Вилли, поверь мне, – сказал он, и я подумал: «Нет, он прохвост». – Они напишут тебе, когда придет время, – продолжил он. – Просто займись программой, а я займусь тобой.
– Как они пришлют мне письмо? У меня даже нет почтового ящика.
Хатнэнс поднял бледно-имбирные брови, и да, конечно, я молол чушь. Почтальон бросит конверт на веранду вместе с остальными угрозами, где он постареет и скукожится среди палой листвы.
– Ты обещаешь мне составить курс?
Я уже слышал поезд возле кладбища Роусли. Дал ему слово и вновь вскочил на велосипед.
В поезде я подумал: «Зачем я пообещал?» Я был пасторским сынком и всегда держал слово, и вот я уже думал об овцах-мериносах, гадал, не украли ли первое австралийское стадо у короля Испании. Нет, как оказалось, а ведь это была бы основа для интересной программы.
Из-за вечно менявшегося времени записи викторины (удобство, которое перестанут предлагать, когда Дизи получит национального рекламодателя) я приезжал в город в разные часы, но вне зависимости от времени, освещения, погоды, коричневого засушливого лета, влажной зеленой зимы ландшафт вдоль железнодорожных путей всегда был безотрадным и голым: кроличьи норы, эрозия, плантации ветрозащитных хвойных полос в виде буквы «Г» по углам одиноких пастбищ, желтые гравийные дороги, разрезавшие красную землю, – мышиного цвета овечья деревня постепенно сменялась непримечательным