Очнулась я, лёжа на диване. Испуганно осмотрела руки. Следов укола не было. Затравленно покосилась на возвышающийся рядом стол.
– Ты всегда падаешь в обморок при виде жгута? – Айлин пытливо смотрел мне в глаза.
– Почти, – я привстала, старательно не смотря на стол, села, опустив голову. – Для меня слова «Поработайте кулачком, чтоб вена была видна», равносильны индивидуальному приглашению на расстрел.
– Любопытно, – он опустился на диван рядом со мной. – Почему ты так боишься вида своей крови, Алина?
– Я боюсь не крови, а уколов, – неохотно пояснила я. – С детства психологическая травма. Наверное, ничего страшней не было, чем сдавать кровь на анализ. Я, когда связки порвала, гораздо меньше боялась хирурга, чем медсестру с адовыми пробирками и жуткой железякой, которой она палец колет. Да того, кто эти штуки изобрёл, навечно бы в ад сослать, и каждый день колоть ему пальцы его изобретением! Больно же! Особенно, когда кровь из ранки выдавливают так, что того и гляди – палец вывихнут! А из вены так вообще мучение! Все руки были исколоты, как у наркомана! А медсестра на меня орала ещё, мол чего нервничаешь, вены же прячутся…
– Какая печальная история, – он взял мою руку и провёл пальцами от запястья до локтя. – Не бойся, сейчас больно не будет. Закрой глаза.
Я закусила губу, пытаясь сдержать дрожь. Затаила дыхание. Почувствовала, как руку выше локтя сдавил жгут. И всё.
– А дышать за тебя я буду? – поинтересовался маг. – Расслабься, Алина. Я же пообещал, что больно не будет. Ты ведь веришь мне, светлая?
Я кивнула, не открывая глаза. Глубоко вздохнула. Айлин поглаживал мою ладонь.
– Впервые вижу, чтобы линия жизни, линия разума и линия сердца имели общее начало, – рассеянно произнёс он. – Ты авантюристка, девочка, и жить не можешь без сильных эмоций. Но при этом голос разума они не заглушают. Любопытно.
– Смешно, – отозвалась я. – Да у меня нервы как канаты: какой бы Армагеддон вокруг ни творился, буду спокойней удава. Не могу изменить ситуацию – меняю отношение к ней, что переживать-то понапрасну? А ты мне про авантюры рассказываешь. И вообще, я не верю в хиромантию.
Раздался ехидный смешок.
– Знаешь ли, абсолютному большинству наук и закономерностей всё равно, веришь ты в них или нет. Они просто существуют.
– И с ними надо считаться, – вздохнула я. – Это хотел сказать, тёмный?
– Мммм, к тебе возвращается язвительность, – отметил он. – Я не разрешал тебе называть меня так.
– Переживёшь, – буркнула я, не открывая глаз. – Это тебе за шантаж.
Князь негромко рассмеялся и предупредил:
– Ты