Футляр для музыканта. Михель Гавен

дезинформация это или нет, Эйзенхауэр уехал другой дорогой, а нам достался только его двойник, которого нам намеренно подсунули. Постреляли впустую, только раскрыли себя. Было ясно, что рейхсфюрер будет в ярости, и Шелленберг дал понять, что не надо торопиться докладывать о провале. Надо предпринять еще какие-то действия, которые скрасят эту оплошность. Иначе все мы лишимся своих постов. Вот тогда и возник этот Миллер в качестве компенсации. Его вели наши люди, было известно, что он собирается встретиться в Париже с посланцем фельдмаршала Рундштедта, чтобы передать ему послание генерала Арнольфа. Мы рассчитывали захватить его в Париже и даже подготовили проститутку, которая заманит его к нам в лапы. Но, когда выяснилось, что Миллер до Франции не долетел, что его самолет потерпел крушение, мы бросились на поиски, благо мы были в районе Парижа, и это оказалось не очень далеко. Тут уж мы не опоздали. Во всяком случае, Шелленбергу есть о чем отчитаться. Крупную птицу упустили, но захватили поменьше. Тоже добыча. Вкупе с прочими нашими достижениями по дестабилизации ситуации в тылу противника рейхсфюрер вроде бы доволен.

      – И все пока при чинах и званиях. Ясно. – Алик усмехнулся. – Но я так и не получил ответа на вопрос, что дальше с этим Миллером? Подлечат, выступит с концертом и – в лагерь? Дожидаться конца войны?

      – Не знаю. – Скорцени пожал плечами. – Кальтенбруннеру пришла в голову мысль сделать из него агента. Но не так обыденно, что перевербовать, а потом заслать его обратно в Штаты, чтобы получать от него информацию. Тут еще неизвестно, кому эта информация пригодится, особенно с учетом провала Арденнского наступления и начала наступления большевиков на Восточном фронте. Ему ученые подсунули какие-то новые биологические разработки, которые якобы позволяют полностью перепрограммировать личность человека. И он ищет подопытного, на ком испытать эти новшества. Идея его состоит в том, чтобы создать агента, который мог бы заместить высокопоставленного функционера в большевистской верхушке, а потом провести его в самое руководство партией. И таким образом как он считает, мы получим возможность влиять на действия нашего главного противника.

      – Кальтенбруннер, он что, с ума сошел? – Алик спросил негромко, наклонившись вперед. – Я понимаю, наступление провалилось, большевики, напротив, перехватили инициативу. Перспектива не из радостных. Но это же еще не повод, чтобы рехнуться. Кого и куда он собирается продвигать? Большевики уже на границах рейха. Пока он готовит такого агента, мы тут сами все станем биологическим материалом для большевистских опытов, если наши вояки не придумают что-то сверхъестественное. Сам Кальтенбруннер-то где окажется, чтобы агента продвигать, вот что мне любопытно узнать? Как бы его большевистские вожди не съели живьем на завтрак. Или агент уже без него будет действовать? Мол, его так запрограммируют, что он сто лет сможет отрабатывать без участия «хозяина»?

      – Пока