Все произошло слишком стремительно. Эти два дурака дрались не по-детски жестко, с откуда-то взявшейся яростью. Артем явно имел опыт уличных драк, однако Даня не отставал – он был более быстрым и юрким, да и сказывался опыт занятий борьбой. Мальчишки наносили друг другу удары по корпусу, ставили блоки, защищая лица, рычали… На лице Артема была кровь – Даня разбил ему губу, а у Дани была рассечена скула.
Остановить это мне было не под силу, и я с трудом сдержала порыв броситься на Стоцкого. Но кто он и кто я? Школьный хулиган и хрупкая девочка. Я закричала, но из-за громкой танцевальной музыки меня никто не услышал. И тогда я побежала в гостиную. А Каролина осталась на месте, прижав руки к груди крест-накрест. Кажется, она была в ступоре.
– Ребята, драка! – закричала я. – Там парни дерутся!
Музыка мгновенно смолкла. Мальчишки, оттолкнув меня, ринулись на кухню. А я следом за ними. К этому времени Стоцкий и Матвеев уже ворвались на кухню. Артем наступал, Даня защищался. В какой-то момент Стоцкий повалил его на пол, однако промахнулся, и они оба рухнули на кухонный стол. Ножки его подломились, и стол тоже рухнул.
Парни бросились разнимать Матвеева и Стоцкого, и, надо сказать, получилось это у них далеко не сразу. Петров даже по лицу получил от Клоуна, которого захлестнула ярость. В это же время стали стучать по батареям соседи. А может, они и до этого стучали, только из-за музыки никто не слышал.
– Тварь! – орал Артем, пытаясь дотянуться до Дани. – Я тебя еще раз увижу – надеру задницу!
– Пошел ты! Слабак! Молись, что мне не дали морду твою собачью в кровь разбить…
В голосе Клоуна было столько презрения, что Стоцкий начал вырываться из рук друзей еще сильнее.
– Ты в порядке? – спросила Ленка.
Я кивнула. Но, кажется, у меня дрожали пальцы.
– Из-за чего драка-то?
– Клоун Стоцкого из-за Серебряковой ударил, – прошипела я сквозь зубы.
Каролина так и стояла у стеночки, бледная и испуганная, и ее успокаивали девчонки. Танька орала как сирена – за стол родители ее точно прикончат. Сверху что-то орали соседи, не переставая стучать по батарее. Кажется, вписка их порядком достала. Я попыталась подойти к Дане, но он все еще был так зол – агрессия волнами расходилась вокруг него, – что я не посмела с ним заговорить. Мне хватило и взгляда. Зато меня позвал Стоцкий.
– Эй, детка, как я его, а?
Даня громко фыркнул. А я сделала вид, что не слышу, и смоталась из кухни. Ленка побежала за мной.
– Слушай, пойдем-ка отсюда? – хмуро взглянула я на подругу, чувствуя себя ужасно неуютно.
– Пойдем, Дашка, – согласилась она. – А то у меня предчувствие какое-то плохое.
И мы, не прощаясь, тихо свалили. Решили пойти к Лене домой – она жила через два подъезда. Была уже глухая ночь – тихая и спокойная, пропахшая нежной сиренью. Мы зачем-то уселись на лавочку около Ленкиного подъезда – захотели подышать воздухом, ну и