Потом зэки немного выровняли игру, начали пробиваться через центр поля, но молодые все давили, и в итоге блондин к концу тайма забил еще один мяч.
И вот после этого началось самое главное. Андрею не надо было ничего говорить своим игрокам. Они сидели в перерыве за воротами, насупленные, злые, нервно курили.
Кондор тогда сказал:
– Если сольем, западло будет. Уважать не будем себя. Надо нагнуть зеленых…
– Вые…ть! В жопу вые…ть – прохрипел Чубаров.
И это были все их слова. Однако они понимали, что им надо слушать Андрея, что без него у них ничего не выйдет. Он дал им установку: играть на двух бегающих людей – его самого и Хрипатого; жестко держать блондинчика и разобрать края. Он дал наказ спарке Хрипатый – Торец играть впереди. Лобок должен был подыгрывать им чуть сзади.
И вот тогда произошло нечто странное, чего он внутренне и ждал всегда от футбола: включились некие внесознательные факторы, которые словесно он даже и не смог бы определить. Но что-то поменялось после перерыва на поле. Словно подвижная стенка начала давить на охранников, отодвигая их к своим воротам. Мрачные, озлобленные зэки начали играть в ноги, незаметно пинать плечами молодых, играть в кость, использовать большую часть поля. Они начали давить какой-то тайной волей, скрытой в них силой.
И эта сила постепенно придвинула молодых к воротам. А когда давление достигло пиковой стадии, Андрей сказал свое слово. Он был единственный, кто мог забить, и он это сделал. Он словно почувствовал, что надо идти в центр штрафной, и Хрипатый увидел его, дал на ход. Мяч влетел рядом с вратарем в дырявые бессеточные ворота.
Зэки не кричали, не прыгали; кто молча сплюнул, кто одобрительно посмотрел на него, отходя назад. Затем Андрея сбили в штрафной, и судья капитан Суровикин назначил пенальти. Андрей выполнил его очень четко, не оставив долговязому старлею, стоявшему в воротах охранников, никаких шансов.
Как ни старались молодые, но забить больше они не смогли. Игра так вничью и закончилась. Это было необычно, так как слишком разительной была разница в возрасте и физическом состоянии. Но Андрей убедился, что в футболе это, конечно, важные, но все же вторичные факторы. Главное – состояние духа. С этого начался перелом в настроениях всех зэков к этому занятию; появилось то, что и называют мотивацией.
…Андрей вспоминал тот первый матч и словно погружался в ту тягуче-угнетающую, мутно-давящую атмосферу лагерной жизни, вспоминал тяжкие подъемы по утрам, серую мглу в зарешеченном окне; утренний зябкий, неотвратимый холод; постоянный недосып, боли в животе и подташнивание от хронических запоров; угрюмую утреннюю ругань зэков, их грубые