Я сдержал слово и зашёл к Павлову. Сергей Павлович был человеком эмоциональным. Мне даже показалось, что Хрущёв заразил целую когорту партийных комсомольских руководителей этой взрывной эмоциональностью. Люди начинали повышать голос, перебивать собеседника, а затем попросту начинали орать. При разговоре с Павловым этот момент эмоционального взрыва был недолгим. Ещё одно внушение: «Зачем?! Куда мы торопимся?! Осознанно выдавливают?!»
Я постарался убедить Павлова, что всё нормально, никто не выдавливает. Взаимоотношения с непосредственным руководством, Камшаловым и Ганичевым, – деловые взаимоотношения. Желание возглавить журнал – моё собственное. Желание сделать журнал, по сути, из никакого. Эта идея значимая, я хочу её воплотить. Проблемы деревни, в силу моей прошлой биографии, мне знакомы и понятны. Павлов ещё раз прошёлся по Камшалову. Я его критику выслушал, но не поддержал, на что Павлов усмехнулся, встал из-за стола и пожал мне руку. Его напутственные слова я запомнил на всю жизнь: «Отныне твоя судьба в твоих руках, Олег. Ты её выбрал сам. Удачи!»
Редакция журнала, в которую я пришёл, размещалась в бывшей коммунальной квартире не то из четырёх, не то из пяти комнат плюс туалет и ванная.
Свыше двадцати лет достаточно, чтобы стать другим, и со мной это случилось. Началась действительно другая жизнь. Её можно было понять, к ней следовало привыкнуть и сказать себе: «Теперь это раз и навсегда – твоя жизнь».
Когда ты, как главный редактор, пропускаешь авторскую прозу через себя, ты можешь даже не заметить того момента, когда сам начинаешь писать. Это случилось со мной, я написал несколько книг за время своего редакторства: рассказы, повести, романы. Был принят в Союз писателей.
Книгой, аттестующей меня как будущего писателя, была книга «Банальный сюжет», сказки для почти взрослых о событиях, происходящих в городе Ай на берегу реки Эй. Там было все: юмор, сатира, ирония.
У всякого человека есть правила жизни, которых он непременно придерживается, – это, по существу, суть его индивидуальности. Были такие правила у меня: никогда не печататься в собственных журналах. По сути, правило себе в ущерб. Со временем журнал уже имел громадный тираж, более 2 миллионов. Меня упрекали: зачем тебе это правило? Но я не уступал, нет. И так всю жизнь.
Однако вернусь к истории моего вступления в Союз писателей. Согласно правилам, кто-то из твоих коллег давал тебе рекомендации, их должно было быть либо две, либо три, не помню точно, но главным было иное. Комиссия передавала твои книги членам Союза писателей, которые становились своего рода независимыми рецензентами. Их точка зрения была решающей. Так вот, моя книга «Банальный сюжет» была передана Василию Аксёнову. Он её прочёл, я узнал об этом позднее. Один из членов комиссии позвонил мне и поздравил: «Старик, твою книгу прочёл Аксёнов и дал отличную оценку! Поздравляем!»
Вообще Аксёнов был автором журнала «Юность», правомерно сказать – журнала-конкурента. Он не