– Не волнуйся, доложу, – ответил Камшалов.
И я пошёл заниматься своими делами. Оказавшись в своей четырнадцатиметровой комнате, я сел за свой стол и включил телевизор. В здании ЦК ВЛКСМ было всего три телевизора: у первого секретаря ЦК ВЛКСМ Павлова, управляющего делами и у меня.
Назначая меня на должность первого заместителя, заведующего отделом пропаганды, и напутствуя, Павлов заметил:
– Так получилось, других мест нет. Поработаешь, вникнешь в суть дел, журналисты – народ нужный, но противный, а там посмотрим.
История с моим телевизором была специфичной, в духе Павлова. Когда я принял дела, а телевидение и радио тоже входили в круг моих обязанностей, я направился к управляющему делами – посвятить его в суть прошедших событий, речь шла о моём назначении. Сказал, что помимо всего я буду заниматься телевидением и поэтому прошу его приобрести и поставить у меня в кабинете телевизор. Управляющий делами, выслушав меня, рассмеялся:
– Может, тебе и самолет купить?
– Самолет не надо, – ответил я. – А телевизор поставьте, иначе я работать просто не смогу.
– Да что ты говоришь! А вот твои предшественники работали и ничего.
– О предшественниках сказать ничего не могу, но полагаю, поэтому они и ушли.
Спустя день управляющий оказался у Павлова и с возмущением доложил о моей просьбе. У заведующего отделом нет телевизора и у секретарей ЦК нет, а этому поставьте!.. Управляющий делами был человек хитрый, кстати, тоже из Ленинграда. Он считал, что настроил Павлова на возмущение, которое немедленно проявится в его реакции.
Управляющий делами стоял, ожидая этой реакции. Павлов оторвался от чтения «Комсомолки», поднял голову и спросил:
– Ну, чего стоишь? Иди и поставь, раз просит. Он пришёл в ЦК, чтобы делом заниматься.
Однако вернусь к постижению редакторского бытия.
Кабинет главного редактора был сверхуменьшенным по размерам. Часть комнаты отгородили для секретарши, остальное числили как кабинет главного. В других комнатах сидели как минимум по четыре человека. Слава богу, эта теснота длилась недолго, пока продолжался ремонт редакционного здания. Куда мы переехали – точно не помню, но, кажется, через полтора года.
Там у нас был своим коридор пятого этажа. У журнала «Сельская молодёжь» была своя особенность: при нём числилось пятитомное литературное приложение, которое хотели у него забрать. Первое, что я сделал, остановил эти претензии. Во-первых, я изменил содержательную составляющую пятитомной библиотеки. Мы назвали издание приложением «Подвиг», как собрание героико-приключенческой