Юрий пристально и как-то недобро посмотрел на темноволосого врача.
– Вы отлично знаете, зачем я здесь и почему. Возможно, пиши вы отчеты о состоянии своей пациентки более понятно и подробно и проведи все необходимые тесты сами, я не был бы вынужден действовать таким образом.
– Хотите сказать, вы проверяли эмоциональную устойчивость Эрики? Ну и как, убедились? – с непередаваемым ехидством спросил Сафар.
Юрий спокойно кивнул.
– Убедился. И все же буду настаивать на своем решении. Альге не нужен эспер, не способный находиться среди людей, поэтому, если вы не позаботитесь о ее адаптации, мне придется взять это на себя. Я не получаю удовольствия, доводя девушек до слез, но, если это будет необходимо, могу действовать и более жестко, не останавливаясь из-за истерики на пустом месте.
– Это не жесткость, а жестокость, – тихо сказал доктор, неосознанно прижимая меня к себе. А я тихо млела, успокаиваясь в его объятиях – Вряд ли вы понимаете, насколько тонкий и сложный механизм психика эспера. Вы насильно вытащили Эрику из зоны комфорта, едва не убили, а теперь, не дав ей восстановиться, тут же начинаете… уж не знаю, что вы там делали!
– Просто разговаривали. Спросите потом у Эрики и убедитесь сами, – вздохнул Юрий. – Я лишь хочу, чтобы она была готова к работе. Уже через неделю мы достигнем Лонги, а Альге… Ты знаешь, он непростой человек. Так что сегодня пусть отдыхает, но завтра я хочу видеть ее в пищеблоке.
Коротко кивнув, он ушел. Сафар начал было выспрашивать меня о произошедшем, но, увидев, что я почти засыпаю, решил отложить разговор на потом.
Первый вопрос, который я задала доку, едва проснувшись, кажется, его несколько огорошил.
– А что такое пищеблок?
– Всякий раз удивляюсь, встретив пробелы в твоем знании, а ведь должен был привыкнуть. – Он потер лоб. – Это камбуз, что-то вроде корабельной столовой. А ты про что подумала?
– Про какой-то наряд. Коробочный. А еще почему-то про мясорубку. Тоже дурацкое слово. Почему, к примеру, не рубомяска?
– Ага, – немного устало вздохнул Сафар, – почему бы и не рубомяска, в самом деле?
Он терпеливо ждал, когда я приведу себя в порядок, а затем по уже привычному для нас ритуалу помог мне расчесать спутавшиеся после сна волосы. Меня омывало беспокойство доктора, но я терпеливо молчала, ожидая, пока он заговорит сам.
– Завтракать мы будем вместе со всеми, – наконец произнес он.
– В столовой?
– В пищеблоке, – поправил меня Сафар.
– Ты думаешь, что я не готова, – я не спрашивала – утверждала.
– Не нужно быть телепатом, чтоб об этом догадаться, да?
– Ты не прав. Я справлюсь.
– Вчера ты устроила истерику. И… я посмотрел запись камеры. Он ведь действительно ничего не сделал. Вы просто говорили, слов я не слышал, но мне казалось, что разговор шел спокойно. А потом у тебя началась