Глава 4
Первое что возникло в голове Ивана – разноцветные нити голосов. Они запекались в запаянный временем клубок, накладываясь друг на друга, перетягивая мысли и ложась параллельно, требовали сознания. Приоткрыв глаза, стало ясно, что канаты состоят из слов, но смысл длинных предложений Иван не мог понять.
Сквозь тугую сеть сознания проявился грязный стакан, голоса стали такими же мутными и разделились на не смыкающиеся грани, находящиеся в сотнях метров друг от друга.
– Смотрите-ка! Вроде очухивается Телик.
– Эй, Ваня, ты как?
Иван слышал голоса, как будто они сначала проходили сквозь воду, а потом уже достигали его слуха, а слух тянул пудовой гирей голову в черную глубину.
– Ну, ты Сыч, ему и врубил!
– Так я от неожиданности! Открываю дверь – он бежит, и вы все орете: «Держи его! Стой…», – извиняющимся тоном говорил Сыч, – инстинкт…
БОМЖи – недавние эксперты и специалисты, собравшись вокруг нового постояльца не стремились найти справедливость вселенского масштаба. На фоне рухнувшей нерушимой системы социалистического общества, их искренне интересовал новый знакомый. То, что называется человечностью, в кругах, познавших бренность искусственно настроенных идеалов, даже не обсуждалось. Искусственное давно уступило место воспитанию и рефлексам.
– Ты главное предупреждай, когда инстинкт этот, тумблер в твоем чугунке щелкает, чтобы свои успевали отойти, – пробубнил щуплый Костян двадцати лет от роду, говоря потирал щеку, но покидать окружение не спешил.
Смех надавил на барабанные перепонки Ивана, и ему показалось, что уши лопнули от боли.
– А, а-а-а!!! – заорал он, сжимая голову руками и корчась на грязном бетонном полу, – Сука! Сука! Тварь!
– Это Телик о тебе, Сыч! – хохотнул Сергей.
– Так ему можно, я ж его чуть без башки не оставил. Пусть… Может полегчает… – отходя от перенесенного в дальний угол склада Ивана, безразлично сказал Сыч, хорошо зная силу инстинкта выживания.
Оказавшись один в центре убежища, добавил голосом обиженного ребенка:
– Мужики, я ж выпить принес…
Никто не ответил, но Иван затих, лишь слышалось в горячем летнем зное его глубокое размеренное дыханье.
– Пусть лежит, – тоном хозяина сказал Сергей, – отойдет! Пошли поедим.
Все двинулись к дающей тусклый свет лампе в центре помещения.
В маленьком желтом пятне стоя на одном колене, приспосабливал под стол большой деревянный ящик Сыч.
– Во Телик ходячий, взял х-о-о-роший стол испортил, – сокрушался здоровяк, не задумываясь об инстинктах и искусственных вышках статуса.
– Мусор надо убрать, – констатировал Федора.
Когда принятый порядок вещей вернулся и на новом – более широком столе лежали скромные