О современном язычестве. Статьи и размышления. Дмитрий Герасимов

воля не только не может «мыслить» (выбирать), но и на нее саму не может воздействовать разум – воля ни с какой стороны не подотчетна разуму. Последний может лишь посредством веры сужать (либо, напротив, расширять) сферу ее реализации. Воля не выбирает – воля действует; и именно потому что она не есть нечто принципиально отличное от переживания, настолько чтобы могла быть поставлена в один ряд с мышлением и переживанием – как отдельное от них и равное с ними метафизическое «начало»! Воля обладает «безграничной» силой и «абсолютной» независимостью от мышления в силу той же причины, которая обусловливает «парадокс» воли – благодаря своей укорененности в переживании как отличном от мышления «начале». И в этом безусловная правда философии Ф. Ницше, вообще провидческая сила последнего. В то же время ограниченность воли ценностной проблематикой не позволяет ей переходить в сферу разума – конструировать мышление. Метафизическое перемещение воли в основание разума (как и все вытекающее отсюда одномерное учение о «бессознательном») означает гипертрофию воли («волюнтаризм»). Пришедшие к Ф. Ницше из восточной философии через А. Шопенгауэра учения об «инструментальной природе разума», о «единой мировой воле» и т.д., сужают сферу дискурса и неизбежно ведут к атрофии рационального мышления и укоренной в нем веры (скрытая цель большинства восточных учений, тщательно разработанных йогических и медитативных практик).

      Из автономии воли совсем не следует гетерономия разума, или что воля является основанием мысли – что можно волить мысль. Это бессмысленное утверждение, к которому, однако, неизбежно приводит одномерный классический дискурс (хотя и взятый уже в его, так сказать, отрицании). Нельзя волить мысль, нельзя даже пытаться усилием воли остановить мысль – ничего не получится: «мысль приходит, когда „она“ хочет, а не когда „я“ хочу»65 (Ф. Ницше), т.е. она не подотчетна воле точно так же, как воля не подотчетна ей. У них просто разная предметность. Как раз в силу автономии мышления по отношению к воле – последняя не может вступать в незаконную для себя сферу разума и подменять собой смыслы. То, что разум «потусторонен» воле, нашло отражение уже в очень ранних «трагических» учениях язычества о неодолимом господстве Судьбы, Рока, Фатума, которым подчиняется все в мире, даже бессмертные Боги. Автономия разума, вообще мышление как самостоятельное и отдельное «начало», «двигатель» (наряду с переживанием и укоренной в нем волей) указывают на то, что миру присуща закономерность, характерная для разума – та самая необходимость, которая удерживает мир от банального выпадения в абстрактное ничто, и благодаря которой, в частности, становится возможным Вечное возвращение. Впрочем, оправданием для «двуязычного» Ф. Ницше может служить то, что для одномерного («обрезанного») мышления учение о ценности все равно так или иначе –