– Что такое? – спросила Фрэнсис, бледнея. Соня, которая была у нее, тоже вышла на площадку.
– Его напрягает то, что ты якобы говоришь по поводу Кора.
Фрэнсис сразу поняла, о чем я, ведь мы уже обсуждали это раньше.
– Мне велено передать тебе впредь не говорить ничего подобного.
Девушка запаниковала.
– Ас, я ни слова никому не скажу, правда. Можешь сказать ему, что я не вообще про него не говорю? Что ему теперь нужно? Мы с Норой?
Мысль о том, что он считает ее предательницей, внушила Фрэнсис неподдельный ужас. Она испугалась за своего ребенка. Соня стояла рядом, оторопев от угрозы, направленной на ее дочь.
– Не переживай по этому поводу. Рассосется, – сказала я Фрэнсис как можно более непринужденным тоном.
Она посмотрела мне в глаза, и мне стало понятно, что она не принимает эту ложь.
– Ты знаешь, что это не так, Ас. Меня не проведешь. Я его знаю. И ты знаешь, что это не рассосется.
– Фрэн, ты права. Но, поверь мне, все будет нормально. Я обещала заботиться о тебе. Я поклялась твоему папе присматривать за тобой. Было когда-то по-другому?
– Нет, – всхлипнула она.
– Было когда-нибудь, чтобы я не сдержала обещания?
– Нет.
– Раз так, то если я сказала, что прослежу, чтобы у тебя все было хорошо, значит, так оно и будет. Веришь мне?
– Да, верю, – тихо сказала Фрэнсис.
Я посмотрела на Соню.
– Я дам ему это сделать, – сказала я ей, и она сразу поняла, что я намекаю на свое общение с Департаментом юстиции.
– Все будет хорошо, – снова обратилась я к Фрэнсис. Я пыталась умерить ее тревогу, но тщетно: в глазах ее стоял страх.
Мое сердце обливалось кровью.
Я поехала к Виму убеждать его, что Фрэнсис впредь никому ничего не скажет.
– Уж конечно, ради себя и своей матери она постарается, – сказал он с явным удовольствием от того, какой ужас он способен внушать людям.
На данный момент проблема была решена. Но пройдет время, и Вим снова возьмется за свое. Он – как злая собака, от которой нужно оберегать детей, поскольку она кусается.
Злую собаку ликвидируют или навсегда помещают в клетку.
Ликвидировать Вима законным путем было нельзя, но вот возможность запереть его в клетку существовала. Однако для этого мне требовалась помощь Департамента юстиции.
Еще накануне мысль о сотрудничестве с Департаментом юстиции выглядела гадко, но после событий сегодняшнего дня я понимала, что других вариантов нет. Я обязана сделать это ради Фрэнсис, ради нас самих и ради всех остальных людей.
На следующий день я отправила эсэмэску своему контакту в отделе уголовного розыска (ОУР): «Среда, там же, тогда же, те же собеседники?» И незамедлительно получила ответ: «Отлично. То же время, те же люди. Только другое место. Дам знать завтра. Приятного вечера».
Беседа с женщинами, которых мы с Соней прозвали «Эти Две», состоялась в том же месте, что и раньше, и мне пришлось