– Да, конечно, это не в твоем характере, но именно поэтому это привлекло всеобщее внимание. Теперь, когда все знают, что ты намереваешься жениться, для сплетников самое время судачить о том, кто станет следующей герцогиней Харкот. Я не могу сделать ни шагу, чтобы кто-нибудь не спросил, к кому ты склоняешься. Ладно, я больше не скажу ни слова. Просто будь осторожен.
– Это еще три слова. Но можешь не беспокоиться, я удовлетворил свой рыцарский инстинкт на ближайшие десять лет и буду держаться в стороне от этой возмутительницы спокойствия.
Макс снова взял газету, но больше для того, чтобы закрыться от озабоченного взгляда сестры. Каждый раз, когда ему случалось хотя бы на шаг отступить от своего привычного поведения, все тут же набрасывались на него. Всю свою жизнь Макс старался удержаться на тонкой грани между независимостью и осуждением со стороны родителей, воспитывавших в нем непререкаемое главенство долга. Но выслушивать подобные речи от Хетти, и только из-за того, что он пожалел эту неуемно жизнерадостную девушку… это уже слишком. Ему вдруг очень захотелось отправить к дьяволу и Хетти, и всех остальных.
Глава 5
– Мисс Тревелиан, к вам леди Генриетта Суинберн.
В голосе Ламбета звучала смесь удивления, восхищения и любопытства. Как только он отошел в сторону, леди Генриетта вошла в гостиную и, протянув руку, с улыбкой подошла к Софи.
– Надеюсь, вы не рассердитесь, что я так врываюсь к вам, мисс Тревелиан. Но я должна была прийти поблагодарить вас за чудесный рисунок.
Софи встала и инстинктивно протянула ей руку, в которой еще секунду назад держала кисть. Потом они обе взглянули на ее перепачканные краской пальцы и, к облегчению для Софи, леди Генриетта рассмеялась.
– Не беспокойтесь, я ненадолго. Все это так необычно, мы ведь даже не представлены друг другу должным образом. Как сказал ваш дворецкий, я леди Генриетта Суинберн, но прошу вас, зовите меня Хетти, – сказала она, окинув взглядом комнату. – О боже, мне кажется, эту комнату не обновляли со времени изгнания Бонапарта из Египта!
Непринужденная манера Хетти позволила Софи немного расслабиться.
– Здесь все достаточно скромно. А в зеленой гостиной стоит парчовый диван с золочеными ножками в виде крокодильих лап. Тетя Минни никогда сюда не заходит, но настаивает, чтобы ничего не накрывали чехлами, поэтому краски заметно поблекли. Но комната по-прежнему выгладит достаточно роскошно, правда?
– Да, она весьма импозантна. Во времена нашего детства ваша тетушка слыла большой модницей. Над чем вы работаете? Можно мне посмотреть?
Софи с некоторым смущением повернулась к холсту, над которым трудилась, и нервно кивнула. Хетти двинулась к мольберту.
– О, он очарователен! – воскликнула она. – Вы пишете красками так же хорошо, как рисуете карандашом!
Глядя на оживленное лицо леди Суинберн, Софи поддалась искушению.
– Понимаете, благодаря Мармадюку у меня появилось все необходимое для живописи, и было бы жаль потратить