Летом прошлого года он похоронил отца. Потеря была для Дениса тяжёлой, он никак не мог оправиться от этой утраты. Каждый день ходил на кладбище, подолгу сидел у свежей могилы и, как с живым, делился с отцом насущными проблемами. Он никому не говорил об этом, но отец каким-то чудесным образом помогал ему в казавшихся неразрешимыми проблемах. Решение находилось само собой. То, что это была помощь отца, он не сомневался.
…Сентябрь в Твери – один из самых комфортных сезонов. Маленькая берёзка, высаженная возле могилы, перекрасилась в нежно-жёлтый цвет. Тёплый ветерок, заигрывая с юной красавицей, нежно трепал её листву. Денис протёр рукой фотографию отца на железном кресте. «Ставить памятник ещё рано, земля должна утрамбоваться», – сказала ему кладбищенская служащая. Значит, подождём до весны.
– До завтра, отец, – попрощался Денис и направился к выходу. По тропинке, от ворот кладбища шагал человек с букетом тёмно-красных роз. Что-то в фигуре и походке казалось знакомым.
– Махоркин! – узнал Денис. – Откуда ты взялся?
– Дениска! – Мужчина расплылся в улыбке. – Вот так встреча.
Они не виделись более пяти лет. А когда-то жили на одной улице. Ребята во дворе подшучивали над Махоркиным – Махоркин с улицы Курилова. Кто такой был этот Курилов, никто не знал, думали революционер. Почти все улицы в городе назывались в честь либо писателей, либо революционеров. Только в семнадцать лет у Дениса появился компьютер, поздновато, как он считал, но зато с Интернетом. Юноша открыл Яндекс и задумался – чего бы такого узнать? Первая мысль, которая пришла ему в голову – проверить, кто же такой этот Курилов. К огромному удивлению улица была названа в честь советского океанографа и писателя Станислава Васильевича Курилова, известного своим побегом с корабля авиалайнера. В это было трудно поверить, но кто-то рискнул назвать улицу в честь человека, бросившего вызов советской системе и сбежавшего за границу. Денис поискал ещё, но никаких других Куриловых в Википедии не значилось. «Уж лучше бы это был революционер», – подумал Денис, который не симпатизировал таким вот беглецам, считая их скорее предателями, чем борцами с режимом.
Они не были друзьями. Маленький Дениска был младше всех во дворе. Как-то так получилось, что среди уличной ребятни ровесников ему не нашлось. Это для взрослых людей пять лет разницы не заметны ни по внешним данным, ни по уровню развития, но между пятилетним и десятилетними – целая пропасть. Ребята не брали его в свою компанию, называя обидным словом «сопля». Особенно тоскливо было летом, когда все разъезжались: кто в лагерь, кто к бабушке, кто с родителями на море. Дениска не ездил никуда. В лагерь ему было рано, море обещали только в сентябре (отец не любил жару), а бабушка жила вместе с ними.
Тягучая, словно сироп варенья, скука заполняла его дни. Чувствуя себя ужасно одиноким и несчастным,