Он заметил её сразу. Полы стильного тёмно-синего пальто развевались на ветру. Женщина одной рукой прикрывала воротником лицо, другой хватала полы, чтоб не путались в ногах. Она была так похожу на его рыжеволосую коллегу. Он постоянно думал о ней. И злился. Злился, что не мог выкинуть из головы. Рязанцева отсутствовала чуть больше недели, а он уже успел соскучиться так, что каждое его действие странным образом наводило на мысли о ней. Махоркин отвернулся от окна и потряс головой, прогоняя наваждение.
«Может быть, получится как-нибудь приклеить?», – размышлял он, вращая пальцами дужку ручки, когда дверь приоткрылась, и показалось улыбающееся, раскрасневшееся от ветра лицо Елены Рязанцевой.
– Здравствуйте, Александр Васильевич! – Лена прошла в кабинет, отогнула завёрнутый на лицо воротник тёмно-синего пальто. – Как у нас дела?
Махоркин потерял дар речи.
– Что это у вас мелиссой пахнет? – девушка бегло перебирая пальцами, расстегнула пальто.
– Лена, вы ли это?
– А кто же ещё? Смотрю, стоило мне на недельку уехать, и вы обо мне совсем забыли.
– У вас же вроде две недели отпуска?
– Значит, не ждали. Понятно. – Лена сделала обиженно-рассерженное лицо.
– Нет, я хотел сказать, – Махоркин замялся, – вы изменились.
– «Я уверен, что в вашем сердце я потерян. Во мне любили вы слугу, тщеславие всегда любило господствовать над тем, что мило…», – нараспев продекламировала девушка фразу из Лопе де Вега.
– А почему не по-французски? – пришёл в себя Махоркин. – Вы разве не во Францию летали?
– Во Францию, да. Но только знаете, я совсем ничего не понимала, что там мне говорили. И они меня, кажется, тоже. – Лена сняла и повесила пальто на крючок.
– Ну не расстраивайтесь, я тоже не сразу стал понимать, что вы хотите сказать, – широко заулыбался Махоркин, – даже, когда вы говорили по-русски.
– Как же я соскучилась по вашим шуточкам, Александр Васильевич.
– Вы скучали во Франции? Не может этого быть.
– Ну не сразу, конечно. – Лена по обыкновению придвинула стул к окну и села, перекинув ногу на ногу. – Знаете, мне совсем не хочется говорить про Францию. Потом как-нибудь…
– Странно, обычно вы только о ней и говорили.
– Не сейчас. Лучше вы мне расскажите, что у нас нового?
– Вот в понедельник выйдете на работу, тогда и узнаете. А сегодня пятница, и я не хочу портить вам выходные.
– Ну, Александр Васильевич. Я же специально через весь город сюда ехала. Мишку бросила…
– Это весомый аргумент, – нахмурился Махоркин. – Ладно, раз уж вы Мишку ради этого бросили, тогда потом не жалуйтесь.
Махоркин