– Эй, ты, большая дырка, придурок, дармоед, тухляк, покажись! Если ты не трус, давай, выстави свою мерзкую рожу, деревенщина! Давай!
– Ты, жирный подонок, подойди-ка поближе, дай тобой полюбоваться! – отвечал неприятель.
– Это Ацте́к-с-Брода, – прошептал Курносый. – Еще вижу Туге́ля-Горлопана, и Хромого, и Татти́, и Мига-Луну: их там целая свора.
Выслушав это краткое донесение, Большой Лебрак продолжал:
– А, так это ты, сукин сын, обозвал лонжевернцев парнями без яиц? Вот я тебе покажу, какие мы парни без яиц! Небось, все ваши сраные рубахи ушли на то, чтобы стереть, что я написал на двери вашей церкви! Таким трусам, как вы, нипочем не сделать такое.
– Так подойди поближе, говенный ты хитрюга, толстомордый обжора, у тебя ничего и нет, кроме морды… и ходуль, чтобы драпать!
– Проползи сюда хоть два шага, эй ты, крыса помойная! Уж не от того ли ты разбогател, что твой папаша на ярмарках щупал коровьи яйца?
– А сам-то! Ваша-то нора вся заложена-перезаложена!
– Сам ты перезаложен, голодранец! Когда же ты возьмешься за фанерное ружьишко своего дедули? Только молиться тебе и осталось!
– У нас не то, что у вас в Лонжеверне, где куры даже во время жатвы дохнут от голода.
– Зато в вашем Вельране у вас в башках вши дохнут, да не от голода, а от отравы!
Вельряки
Тухляки.
Драная глотка,
Возьми вас сухотка!
– Эй вы там!.. Эй! Эй! – раздался за спиной вожака хор голосов лонжевернских бойцов, которые уже истомились скрываться и сдерживать свое воодушевление и раздражение.
Ацтек-с-Брода парировал:
– Лонжевернцы
Дерьмовернцы,
Тронь дерьмо –
Придет само!
Отправляйтесь сами
В омут за чертями!
И хор вельранцев, в свою очередь, неистово приветствовал своего главнокомандующего протяжными и благозвучными выкриками «Эгей! Эгей!».
Пулеметные очереди и оружейные залпы брани прозвучали с той и другой стороны; потом оба в равной степени перевозбужденных полководца перебросились классическими и современными оскорблениями, восходящими к античным формам:
– Ломящиеся в открытую дверь!
– Вешатели кошек за хвост![13]
После этого генералы с привычным коварством обменялись взаимными самыми фантасмагорическими и нелепыми обвинениями из своего репертуара:
– Эй, забыл что ли, как твоя мать мочилась в твою жратву, чтобы сделать подливку!
– А твоя выпрашивала у скопильщика быков мешки, чтобы ты их жрал вперемешку с дерьмом!
– А