– Боже, что ты творишь?!
На правой руке, испещренной изломами татуировки, горел красный ожог. Прямо на ладони, с которой он разматывал грязный бинт. Но самое ужасное было не это. Не страшная рана, которой не было еще утром, а то, как она выглядела. Глубокий алый ожег блестел от воспаления, а Леран невозмутимо доставал из подготовленной коробочки серый пепел и древесные опилки и, не поморщившись, сыпал внутрь.
Почти неудержимый порыв помочь рвался наружу. В груди защемило от понимания, что ему больно. И почему я воспринимаю этот так близко к сердцу?
– В смысле? – невозмутимо спросил он, продолжая свое варварское занятие.
Ожог неумолимо загрязнялся, чтобы к утру еще сильнее воспалиться.
– Что за варварство? – воскликнула в конце концов я. Не в силах на это смотреть, сделала шаг вперед и схватила его за руку, стряхивая пепел и опилки.
Глаза Лерана округлились. Он откинулся на спинку стула, смотря на меня, как на диковинного зверя.
– Где вода? Это надо смыть немедленно, – сказала я жестко, несмотря на слабость, вмиг появившуюся во всем теле от внимания его сиреневых глаз.
– Зачем? – спросил он, впрочем своего запястья из моих рук не вынимая.
А его кожа была такой теплой… такой гладкой…
– Потому что опилки в рану никто не сыпет! – ответила я. – Если, конечно, не хочет заражения и смерти.
Леран приподнял густую бровь.
– Я должен поверить рабыне, а не своему лекарю?
Я фыркнула.
– Ваш лекарь, похоже, полный кретин. Короче, где вода?
Мужчина подавил смешок, затем молча встал и, не переставая на меня смотреть, повел в соседнюю комнату. Там на одном из столиков стоял таз и кувшин с водой. Все это время я не выпускала его руку, а он, словно специально, старался идти медленно, чтобы ненароком не освободиться из захвата.
От этой мысли сердце волнительно забилось.
Он позволил мне смыть грязь с ладони, отчего я сама несколько раз испуганно морщилась. Боль в такой ране должна быть просто сумасшедшей. Но мужчина даже глазом не моргнул, позволяя мне творить все, что я захочу.
– Итак, что дальше? – проговорил он, выжидательно глядя на меня.
– А дальше… нужно положить компресс или мазь, – закончила я.
Вот только здесь не было ни привычных лекарств, ни аптеки, куда можно по-быстрому сгонять и купить нужное.
Мы вернулись в комнату к столу. Мужчина все так же послушно двигался за мной, чем совсем сбивал с толку. Я взяла кусок чистой ткани и осторожно промокнула влагу с раны. Сиреневые глаза смотрели на меня с напряженным интересом.
– Почему ты вообще не залечишься сам? Как тогда, когда ты исцелил мою лодыжку? – спросила я, разрешив себе посмотреть на него.
Леран склонил голову набок, словно думая, отвечать мне или нет. А потом произнес:
– Это невозможно.
– Что именно? – не поняла я.
– Меня невозможно вылечить магией. Это одна из причин, почему наш лекарь в некотором ступоре. Обычные рецепты, замешанные на заклятьях,