Блуд с мечом в руке наклонился к Медведю:
– Ты помог мне избавиться от отца и братьев. Я оставлю тебе жизнь.
Вслед за этим Добрыню оглушил удар дубины.
14
В яме было сыро и тесно, как в берлоге. Вдвоем разминуться можно было с трудом, втроем – невозможно. Но в яме сидели только двое. Отверстие наверху неплотно закрывали стволы вековых сосен. В проникавшем свете Добрыня рассмотрел второго: добрый молодец, ростом тоже немалый – с амбар, только исхудавший и грязный.
– Олекса, – уныло назвался молодец. – Иду из Ростова в Киев.
– И давно идешь? – хмыкнул Добрыня.
– Три седмицы как не иду. Со мной еще девятеро были, по другим ямам. Вчера эти сказали, что их уже нет. Что с ними сделали, не знаю. Может, Велесу отдали. Или сами сожрали. – Олексу передернуло. – Сегодня или завтра придут за мной.
– Я тоже в Киев иду. Из Ярославля. К князю.
– И я к князю, – посветлел измазанным лицом добрый молодец. – На храбрскую службу.
– Позапрошлой зимой в Ростове волхва убили, – сообщил Медведь, подумав.
– Так это я его прибил, – приосанился Олекса, – чтоб людей к мятежу не подбивал. Так, тюкнул слегка, из него и дух вон. Я вообще сильный. Не смотри, что худой.
– Я и не смотрю, – сказал Добрыня, оценивая высоту ямы. – Чего ж сюда попал?
– Так ты тоже попал. А на медведя-переростка похож.
– Меня мать от медведя родила.
– Да? – удивился Олекса. – А так бывает?
– От ведовства бывает. Медведь – Велесов зверь.
– Ну а я попович. Ушел из дома, чтоб не стать попом. Хочу князю стольнокиевскому служить да девок любить.
– Тогда надо выбираться, – сказал Добрыня, осматриваясь. – А то девки заждутся. И воняет тут.
– Я заберусь тебе на плечи и отодвину ствол. Потом добуду у них веревку и вытяну тебя.
Медведь прижал поповича кулаком к стенке.
– На плечи тебе встану я. Потом вытащу тебя.
– Не возражаю, – буркнул Олекса.
Возражения у него появились после, когда Добрыня, поднатужась и упершись загривком, сдвигал дерево.
– Ну долго еще? – пыхтел попович. – Я уже по колено в землю ушел.
Сосна откатилась. Добрыня повис на другом стволе, раскачался и подбросил себя наверх.
– Посиди, пока я улажу дело, – сказал он в яму.
– Эй! – заорало оттуда. – Ты чего, леший волосатый?!
Яма была вырыта за пределами селища. Добрыня нашел щель между бревнами тына и пристроился наблюдать. По соседству с Велесовой кумирней было сложено высокое погребальное кострище. Возле ровным рядом лежали четыре трупа. Несколько баб выли, раздирая на себе волосы. По другую сторону от кострища вколачивали в землю два столба. Еще одна старая ведьма стояла чуть поодаль, в посконной рубахе, с распущенными седыми волосьями. Невидящими глазами она смотрела на