– Терри… – Роджер вдохнул, и в горле что-то булькнуло: похоже, он подавлял рвотный рефлекс. – Вон там!
Увиденное напомнило Терри забаву, в которой он мальчишкой участвовал на окружной ярмарке. Человек всовывал голову в дыру в картонном Моряке Попае, и за десять центов ты мог бросить в него три полиэтиленовых пакетика с цветной водой. Только под головой, торчавшей из стены трейлера, была не вода.
Внезапно на Терри навалилась безмерная усталость. Тело набрало вес, будто внутренности превратились в бетон. Такое с ним случалось и раньше, обычно на месте автомобильных аварий с человеческими жертвами, и он знал, что это быстро пройдет, но пока оно длилось, чувство это было чудовищным. Оно возникало, когда ты смотрел на ребенка, по-прежнему сидевшего в детском кресле, но с вспоротым животом… или на торчавшую из стены трейлера голову с содранной кожей… И ты поневоле задавался вопросом, а на кой черт создали этот мир. Хорошего в нем было мало, зато отвратительного хватало с лихвой.
Женщина на заднем борту пикапа подняла голову. Бледное лицо, глаза обведены черными кругами. Она протянула к полицейским руки, но тут же опустила их на колени, словно они были слишком тяжелыми, очень-очень тяжелыми. Терри ее знал: одна из проституток Трума Мейвезера, прежде чем тот принялся варить мет. Может, осталась здесь, потому что ее повысили в подружки Трума… если такое можно назвать повышением.
Он вылез из патрульного автомобиля. Она соскользнула с заднего борта и упала бы на колени, если бы Терри не подхватил ее. Под ледяной кожей прощупывались ребра. Вблизи стало видно, что часть татуировок – синяки. Женщина вцепилась в него и заплакала.
– Ну, будет, будет, – попытался успокоить ее Терри. – Перестань, девочка. Ты в порядке. Что бы здесь ни случилось, ты жива и невредима.
При других обстоятельствах он бы посчитал единственную выжившую главной подозреваемой, а бред про «Эйвон» – полной ахинеей, но мешок с костями в его руках никогда бы не смог пробить стену трейлера головой человека. Терри не знал, как давно Тиффани подсела на зелье Трумана, но, по его представлениям, в нынешнем состоянии ей требовались огромные усилия даже для того, чтобы высморкаться.
Подошел Роджер, выглядевший на удивление веселым.
– Это вы звонили, мэм?
– Да…
Роджер достал блокнот.
– Ваше имя?
– Это Тиффани Джонс, – ответил Терри. – Я не ошибаюсь, Тифф?
– Нет, сэр, и я видела вас раньше. Когда приезжала, чтобы забрать Трума из тюрьмы. Я помню. Вы были таким милым.
– А этот парень? Кто он? – Роджер махнул блокнотом в сторону головы, словно указывал на некую местную достопримечательность, а не на убитое человеческое существо. Такая обыденность поражала… и вызывала у Терри зависть. Если бы он научился адаптироваться к подобным зрелищам так же легко, как и Роджер, стал бы более счастливым человеком… и, возможно, лучше исполнял бы профессиональные обязанности.
– Не