Не знаю, сколько правды в этих утверждениях, но проверять такие данные на своих людях я не желал. Мне было слишком хорошо известно, что могут натворить два ручных пулемета и несколько автоматов при стрельбе по людям, переходящим реку, то есть минующим открытое пространство, где нет возможности найти укрытие. Потери в этом случае могли бы быть катастрофическими, хотя каждый из моих моджахедов знал, на что идет, и отличался незаурядной личной храбростью.
Я не желал лишаться надежных, проверенных в серьезных боях людей и пошел на простейшую хитрость – решил переходить границу там, где никто от меня этого не ожидал. Заметить нас здесь было легче. Чтобы избежать этого, мы действовали с предельной скоростью.
Мы вошли в реку рядом с армянским селом, только по другую сторону от боя, разворачивающегося с азербайджанским ополчением. Нас, вне всякого сомнения, видели с постов часовые-армяне. Я даже рукой одному помахал в знак приветствия. Но они по нам не стреляли, опасались, видимо, нашего ответного огня. И правильно делали. Задерживаться мы все равно не стали бы за неимением времени, разве что отплюнулись бы парой очередей, но армяне, стоявшие на постах, этого знать не могли.
Сообщили они или нет о нас российским пограничникам – этот вопрос остался для меня открытым. Своему командованию часовые обязательно должны были доложить. А вот связалось ли оно с сопредельной стороной, я не знаю. Но время все равно было упущено. Даже если пограничники и вышли к месту нашего перехода через реку, они все равно опоздали. Мы уже успели покинуть это место, прошли по узкой расщелине, сильно поросшей лесом, а потом поднялись на плато, которое пересекли поперек, что заняло у нас около восьми минут.
Кому-то из моих людей послышался звук вертолетного двигателя над той расщелиной, которую мы недавно оставили позади. Меня окликнули и передали сообщение. Однако, сколько я ни прислушивался, звука двигателя так и не различил. Правда, этому мешал еще и крепкий боковой ветер, относящий все звуки в сторону погранотряда. Нам туда идти было не нужно. Даже если экипаж вертолета и искал нас, то он делал это далеко позади.
Причину этого я хорошо понимал, не зря тренировал свой джамаат так, как этого не делал ни один из эмиров. Передвигались мы вдвое быстрее, чем, скажем, солдаты российской армии или те же пограничники. В данном случае я не говорю о спецназе или войсках ВДВ, которые всегда бывают хорошо подготовлены физически. Но простые солдаты не могут с нами сравниться в быстроте передвижения.
Даже мощный стационарный