Серебряный век ивритской поэзии. Мири Яникова. Читать онлайн. Newlib. NEWLIB.NET

Автор: Мири Яникова
Издательство: Издательские решения
Серия:
Жанр произведения: Биографии и Мемуары
Год издания: 0
isbn: 978-5-4493-5175-3
Скачать книгу
родных мне душой и по крови родных —

      Время спрятало их.

      И уже не прижаться к родимой руке,

      Не заплакать в тоске.

      И смертельным ознобом в крови отдает

      Очищенье мое.

      И тогда Тебя вспомню, Отец мой живой,

      Что в крови и в земле,

      Сквозь закрытые веки – стоишь предо мной,

      Волевое реченье, пронзительный слог —

      Боже мой!

      О, мой Бог!

      Человек урожаем богатым владел,

      А сегодня подобен пустой борозде,

      Говорит в нем уснувшая кровь.

(перевод Мири Яниковой)

      Он имел право на этот диалог с Всевышним. Его прадедом был реб Ури из Стрильска, а его отец был хасидским цадиком. Если бы век, в котором он родился, трагически не перемешал европейский котел, Ури Цви Гринберг стал бы наследником и главой хасидского двора. А это значит, что он был князем – из тех князей, которые вырыли своими посохами и жезлами колодец, поддерживавший жизнь народа в пустыне. Кому же, как не ему, было объясняться с Высшим Начальством и спрашивать с Него за трагедию, постигшую Его подданных?

      Он предсказал войны, обрушившиеся на Государство Израиль. Он предсказал Катастрофу европейского еврейства.

      Его не слышали – но он не замолкал и не пытался бежать. Он продолжал пересказывать свои видения – и публиковать эти пересказы на страницах газет. Его стихи и были пересказами, отчетами о том, что он увидел и узнал в тех мирах, куда он имел доступ.

      Еще не было здесь облаков, еще солнце палило,

      И сравнялись разумом люди с детьми, что груди сосали,

      И тогда мне было пророчество о великой печали:

      Тучи над Иерусалимом!

      И поэты еще слагали стихи об оленях

      И о гроздьях звезд в виноградниках поднебесных,

      Ну а мне пророчество было о днях гонений,

      Когда мы обнаружим, что воды несут нас, как листья, в бездну.

      Так откуда же это знание мне досталось?

      Если чья-то душа разорвана в трауре и кровоточит,

      В ней тогда открывается этого знанья источник.

      И пророчество билось во мне, и ключом прорывалось.

      И сухие губы издали вопль того, кто погублен,

      И того, кто остался в живых единственным после боя,

      И чье сердце упало внутрь раскаленным углем,

      Что останется тлеть, даже если все реки его омоют.

      И когда спасенья от жажды искал я в колодцах братьев,

      Зачерпнули в одном из ключей, и затем повернулись

      Они к морю; тогда луна на небо взобралась,

      Золотые блики с нее упали, волны коснулись.

      Вот то горе, несчастье, что мне в виденье предстало!

      Вот несут на носилках мертвых неисчислимых!

      Есть ли такая беда, что еще не пришла, не настала,

      Не об этом вопил ли я в уши Иерусалима?

      Вот и беженцев лежбище – будто грибное царство,

      На краю селений – прах плодов непригодных,

      Вот позор молодых, что вдруг превратились в старцев,

      Тени тех сухих тель-авивских деревьев бесплодных.

      Нет