Мика Савин, из интервью
Глава 4
– Проходите, сюда… Лестница, осторожно…
Ненавижу утренние вызовы: после бессонной ночи, не глотнув горяченького и не потупив в экран хотя бы полчаса, я мало на что гожусь. Разве людей пугать. В такой ситуации любой гемод меня полезней и адекватней. Могла бы и отказаться, но работа… Нет, не эта, а статьи – сейчас за них особенно неплохо «капает».
И А-46 не идет из головы.
Я плетусь за Максом по лестнице на второй этаж частного дома. Смотрю под ноги: при взгляде на спину Макса, обтянутую клетчатой рубашкой, начинает рябить в глазах и подташнивать. Рик бесшумно шагает следом: будет, кому поймать меня, если оступлюсь.
Я снова легла за полночь: искала в сети информацию по Савину и его благотворительному правозащитному фонду. Звонила Векшину – узнать новости. Костя был необычно многословен, рассказал, наверное, больше, чем было можно. Жаль только, ничего интересного. И ругался. Не в динамик, но я слышала.
А сегодня Макс забрал меня на министерской машине, и на встроенном в панель мультимедиа экране страшная, неопрятная тетка рассказывала о применении гемодов для лечения психических расстройств. А известный по телешоу диетолог рассуждал о том, что, наверное, предложение выращивать искусственные человекоподобные организмы для нужд пищевой промышленности сейчас звучит чудовищно, однако чисто теоретически…
– Вот, это здесь. – Хозяин дома подводит нас к двери, оклеенной картинками с цветочками, завитушками, принцессами из мультфильмов. Нерешительно мнется, вздыхает. И Макс медлит: ненавидит он эти выезды, после его долго мутит, и аппетит пропадает.
Обойдя Макса, я выхожу вперед.
– Открывайте уже.
Издав еще один тяжкий вздох, хозяин нажимает на ручку. И словно открывается портал в обитель сказочной принцессы: балдахин, мишки, куклы, подушки… Посреди комнаты на мягком ворсистом ковре сидит нечто, обряженное в несуразное платье, конфетно-розовое, с рюшами, блестками. У «нечта» на голове кокетливая шляпка с вуалью, лица не видно, только торчат из-под тульи грязно-белые патлы.
– Что это? – я подхожу ближе и не сразу решаюсь протянуть руку, снять шляпу с головы сидящего.
Гемод смотрит на меня с легким интересом. Лицо у него тоже ярко-розовое: регенерация на месте сплошного ожога. Даже ресницы отрасли. Правда, шрамы все равно останутся, и глаз перекошен. На кривых губах – вежливая полуулыбка.
В обрамлении кружевного декольте – пышная грудь.
За моей спиной тихо ругается Макс, а Рик спокойно просит «не использовать нецензурную лексику при клиентах». Оборачиваюсь. Взгляд невольно обращается к Рику: нет, он не напуган, не зол, не расстроен.
Ему