Генерал-адъютант Николай Николаевич Обручев (1830–1904). Портрет на фоне эпохи. Олег Айрапетов

реформы; ускорило ее проведение поражение в Крымской войне. Пришедший 9 ноября 1861 года в Военное министерство Д. А. Милютин имел свое личное отношение к идее организации ГШ. Предыстория этого отношения вкратце такова: фельдмаршал князь А. И. Барятинский – наместник Кавказа и командующий Кавказской армией – планировал при выдвижении своего подчиненного начальника штаба Кавказской армии, генерала Милютина на пост военного министра создать генеральный штаб по прусскому образцу и возглавить его. Напомню, что в прусской системе военный министр фактически занимал положение, подчиненное начальнику ГШ. Но Милютин, сумевший похоронить проекты своего бывшего командира, усвоил вместе с тем, на мой взгляд, крайне отрицательное отношение к самой идее создания Генерального штаба.

      Милютин педантично подходил к малейшим попыткам ослабить свое единовластие в министерстве, отказавшись даже от должности товарища Военного министра. «Нам представляется, однако, что отсутствие должности товарища министра не обусловливалось только увеличением прав начальников управления, – отмечал П. А. Зайончковский в своем классическом труде о военных реформах 1860–1870-х годов. – Более вероятно, что причина этого заключалась в личных качествах военного министра, отличавшегося большим властолюбием и не желавшего иметь товарища, который в какой-то мере являлся бы его заместителем. Эта черта военного министра являлась причиной того, что ближайшими его помощниками были большей частью бесцветные личности. Люди же способные, как, например, Обручев – фактический помощник министра, занимали крайне скромное официальное положение»⁴¹⁴.

      Дмитрий Алексеевич Милютин был человеком-машиной. Его блестящий деспотический ум тяготел к схемам, покушение на которые он не прощал никому. Его стремление окружать себя посредственными исполнителями своей воли граничило с мизантропией. «Он был очень недоверчив, относился к людям весьма строго, – вспоминал Феоктистов, – но при этом, как нарочно, приближал к себе людей, не только не отличавшихся дарованиями, но положительно бездарных. Кому неизвестно, что такое был при нем начальник главного штаба граф Гейден или помощник его Мещеринов? Сам Милютин в тесном кружке жестоко издевался над ними и называл их не иначе как „архимандритами“. Он сознавал всю их неспособность, но это нисколько не мешало им твердо сидеть на своих местах»⁴¹⁵.

      И еще одна интересная характеристика Милютина: «Ему нужны были такие сотрудники, которые вполне подчинялись ему, которых он мог поработить. Он не в состоянии был оценить талант, да и зачем таланты, когда требовалось только точное исполнение его воли? Вот почему долго пользовался он услугами Обручева, поручал ему важные работы, но настоящей близости между ними не было, она установилась лишь позднее, незадолго до выхода в отставку Милютина. Самостоятельность Обручева коробила его»⁴¹⁶. Генерал Ганс Лотарь фон Швейниц – прусский военный агент в Петербурге в 1863–1865 годах, а позже германский посол в России, вспоминал,