Он выбросил камень и отпустил Мастерса. Потом сел и стал ждать. Он уже перестал надеяться, когда в окно влетел еще один камень со следующей запиской:
Проверяйте жестянку в канаве около шестнадцатой хижины. Дважды в день, утром и после переклички. Она будет служить нам для связи. Сегодня ночью он будет торговать с Турасаном.
Глава 6
Этой ночью Ларкин лежал на своем тюфяке под противомоскитной сеткой, мрачно размышляя о капрале Таунсенде и рядовом Гёбле. Он видел их после переклички.
– Какого черта вы устроили драку? – спрашивал он неоднократно, и всякий раз они оба угрюмо отвечали:
– Орлянка.
Но Ларкин инстинктивно чувствовал, что они лгут.
– Я хочу знать правду, – сказал он сердито. – Давайте, вы же приятели. Итак, почему вы подрались?
Но оба упрямо не отрывали глаз от земли. Ларкин спрашивал их по очереди, но всякий раз каждый из них хмурился и бурчал:
– Орлянка.
– Ладно, ублюдки! – наконец рявкнул он сердито. – Я даю вам последний шанс. Если вы не расскажете мне, я исключу вас из своего полка. Насколько я понимаю, тогда вы не сможете выжить.
– Но, полковник, – ахнул Гёбл, – вы не сделаете этого!
– Я даю вам тридцать секунд, – зловеще объявил Ларкин.
И люди поняли, что он имеет в виду. Они знали, что слово Ларкина – закон в его полку, потому что Ларкин был для них как отец. Исключение означало одно: они перестанут существовать для своих товарищей, а без товарищей они умрут.
Ларкин подождал минуту. Потом изрек:
– Хорошо. Завтра…
– Я расскажу вам, полковник! – выпалил Гёбл. – Этот чертов педик обвинил меня в том, что я украл еду у своих товарищей. Он сказал, что я украл…
– А ты и украл, поганый ублюдок!
Только отданная злобным голосом полковника команда «смирно!» удержала их от новой драки.
Капрал Таунсенд первым рассказал свою версию происшедшего:
– В этом месяце я отбываю наряд на кухне. Сегодня нам надо было приготовить еду для ста восьмидесяти восьми человек…
– Кто отсутствует? – спросил Ларкин.
– Билли Донахью, сэр. Он ушел в госпиталь сегодня днем.
– Ладно.
– Хорошо, сэр. Сто восемьдесят восемь человек по сто двадцать пять граммов риса в день дает двадцать три с половиной килограмма. Я всегда сам хожу на склад с приятелем и слежу за тем, как развешивают рис, а затем приношу его, чтобы быть уверенным в том, что мы получили по справедливости. Ну, сегодня я следил за взвешиванием, когда меня скрутила боль в животе. Поэтому я попросил вот этого Гёбла отнести рис на кухню. Он мой лучший приятель, поэтому я решил, что могу доверять ему…
– Я не брал ни одного проклятого зернышка, ты, ублюдок! Перед Богом клянусь, что…
– У нас не хватило риса, когда я вернулся! – закричал Таунсенд. – Не хватило почти полфунта, а это