И, наконец, третье: не стоило доводить себя до такого состояния!
Дура я, дура, если коротко. И пороть меня некому. А надо было.
Правда, выговорившись, Мирий поднес к моим губам стакан с водой, и я сразу же простила ему все на свете. Не было в моей жизни ничего лучше и вкуснее, чем этот стакан ледяной воды.
– Еще…
– Перебьешься. Простынешь.
– Я?
Стражник подумал, осознал глупость своего предположения – маг жизни простынет, – хохотнул и споил мне еще один стакан. И еще один. На третьем я уже шевельнулась, вызвав восхищенный вздох, и меня тут же уложили обратно.
– Ну живучая ты, Ветка! Только не дергайся пока, я ж тебе чернокопытника накапал. Теперь лежать надо, не то поведет…
Ну, поведет не поведет, а голова кружиться будет часа полтора так точно. Придется полежать. Только…
– А как…
– Этот? Не сдох!
– Мирий!
– И не собирается. Спит, что младенец в люльке. Ребята хотели и ему накапать, да я не дал…
– Правильно! Ему теперь ничего нельзя, только чистой водой поить.
– Напоим… Ты-то как?
И когда мы успели перейти на «ты»? А вот ведь… и неловкости никакой нет, словно дядюшка приехал, которого сто лет не знала, а все ж родня.
– Нормально. Скоро встану, у меня это быстро…
– А он?
– А вот у него теперь дня на три сна будет, кабы не больше, – прикинула я. – Я в него столько силы выплеснула, что самой не верится…
– Да уж! А нам знаешь как страшно было?! Стоишь на коленях, потом вся засветилась золотом изнутри, с рук словно лучи ударили, и в этого сопляка на полу. И все бьют, бьют… Он кричит, а потом так же засветился, а ты на него упала, и лежишь, словно дохлая. А там уж свечение стихло, мы подойти решились…
Я вздохнула.
Все, Веточка. С приплыздом вас, как говорит торговка рыбой с рынка. Надо завтра идти и сдаваться Моринарам… Или не идти, но тогда сдадут уже меня.
– А этого… А никак нельзя в себя пораньше привести?
Я покачала головой:
– Нельзя, Мирий. Никак. Или угробите парня.
– Обидно будет. Хоть и не стоит он того, а сколько труда вложено, – ухмыльнулся стражник. И совершенно по-родственному потрепал меня по волосам. – Ты выздоравливай, девочка. И думай. С ребятами я поговорил по-свойски, а все ж когда столько народу знает, что ты маг жизни…
Я понимала.
– Я все улажу. Правда.
– Когда?
– Лучше завтра же… то есть – сегодня? Сколько я была без сознания?
– Час-полтора, – прикинул Мирий.
– Значит, сегодня. Улажу.
Как пообещала, так и сбылось.
– Где эта идиотка?!
От начальственного рявканья подскочили и я и Мирий. Плеснула вода в кувшине, испуганно дернулась, пытаясь улететь, занавеска. Я ее понимала. Мне и самой от взгляда Рамона Моринара захотелось улететь. Жаль, что я не маг воздуха, меня бы только и видели.
Господин Мирий вскочил, вытянулся во фрунт, но