Леонардо да Винчи. Уолтер Айзексон

груболицего морщинистого римского воина в пышном шлеме (илл. 5), и основой для него послужил рисунок Верроккьо – его мастерская как раз работала над шлемом, который Флоренция собиралась преподнести в подарок герцогу. Леонардо выполнил этот рисунок серебряной иглой на грунтованной бумаге, а шлем украсил пугающе натуралистичным птичьим крылом и своими любимыми спиралями и завитушками. На нагруднике кирасы изображен несуразный, но симпатичный рыкающий лев. Лицо воина кажется слегка рельефным благодаря искусным теням, наведенным при помощи кропотливой штриховки, но челюсти, надбровья и нижняя губа выглядят преувеличенными и даже карикатурными. Этот профиль с крючковатым носом и выпирающим подбородком станет впоследствии постоянным лейтмотивом в рисунках Леонардо, он будет еще много раз воссоздавать этого старого угрюмого воина – благородного, но несколько нелепого.

      Здесь очевидно влияние Верроккьо. Из “Жизнеописаний” Вазари известно, что Верроккьо “выполнил… полурельефом… из металла две вымышленных им головы в профиль, одну Александра Великого и другую Дария”, древнего персидского царя. Эти работы до нас не дошли, однако они известны по многочисленным копиям, сделанным современниками. Из них наиболее известен хранящийся в Национальной галерее Вашингтона мраморный рельеф с изображением молодого Александра Македонского, приписываемый Верроккьо и его мастерской. Там очень похожий нарядный шлем с крылатым драконом, и нагрудник панциря тоже украшен оскаленной мордой, и наблюдается то же буйство завитков и беспокойных завихрений, любовь к которым учитель привил подмастерью. Леонардо в своем рисунке убрал животное с огромной пастью, помещенное Верроккьо на верхушку шлема, превратил дракона в завитушки растительного орнамента и в целом немного разгрузил композицию. “Упростив изображение, Леонардо добился того, что внимание зрителя приковано к показанным в профиль головам воина и льва, то есть к взаимосвязи человека и зверя”, как отметили Мартин Кемп и Джулиана Бэрон³⁶.

      Как это было и с парными рельефами Дария и Александра, Верроккьо иногда помещал профиль груболицего старого воина рядом с профилем миловидного юноши. Со временем это противопоставление станет одним из любимых мотивов Леонардо – и в рисунках, и в хаотичных набросках, очутившихся среди заметок. Одним из примеров служит работа Верроккьо “Усекновение главы Иоанна Крестителя”, серебряный рельеф для флорентийского баптистерия: у правого края композиции старый воин помещен рядом с молодым. В ту пору, когда отливалась эта скульптура, то есть начиная с 1477 года, когда Леонардо достиг двадцатипятилетия, уже неясно, кто на кого влиял. В молодом и старом воинах, глядящих друг на друга, и в ангелоподобном юноше, изображенном у левого края рельефа, ощущается такая подвижность, их лица передают столько чувства, что, вполне возможно, к ним приложил руку сам Леонардо³⁷.

      Карнавальные зрелища и представления

      Для художников и инженеров, трудившихся во флорентийских боттегах,